Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества

Четыре дня спустя. Где-то между Дрогичиным и Яновым

– Долго еще, Михаил Касьянович?

Вообще-то вопрос командира отряда предназначался не младшему лейтенанту Нечихаеву, а проводнику. Но тот изъяснялся на дичайшей смеси из польских, русских, малороссийских, нескольких немецких и прочих слов, видимо, сохранившихся с глубокой древности, и капитан-лейтенант его не понимал. Здесь в каждой веске свое наречие, причем местные жители разговаривают друг с другом без каких-либо проблем, но постороннему человеку приходится трудно. А Нечихаев – или не человек, или не посторонний, но языковых проблем не испытывает и потому назначен в дополнение к командованию первым эскадроном, ответственным за разговоры с хмурым и нелюдимым полещуком. Именно так называют себя жители здешних болотистых лесов, отказываясь признавать родство с литвинами, ляхами и расположенными чуть южнее волынцами.

– К вечеру будем, Денис Васильевич! – откликнулся юный гусар и добавил со странной для его лет рассудительностью: – Надо бы разведку выслать.

– Казаков? – Давыдов оглянулся на растянувшихся по дороге донцов. – А они в лесу как?

– В каком смысле?

– Ну здесь же не степь.

– Есть какая-то разница? Лес – это та же степь, только заросшая деревьями. – Нечихаев приподнялся на стременах и крикнул: – Урядник!

– Здесь, вашбродь! – откликнулся здоровенный казачина с роскошной черной бородой самого разбойничьего вида. И дал коню шенкелей, принуждая догнать едущих впереди офицеров. – Звали, Михаил Касьянович?

Было заметно, что прозвучавшее в голосе уважение отнюдь не наигранное, а идет от души. Интересно, что могло заставить пожилого, почти сорокалетнего урядника так относиться к юному гусару? У самого на груди два креста да четыре медали, а тот едва ли шестнадцатый год разменял. Что в этом возрасте можно увидеть, кроме Суворовского училища? Только оттуда сержантами выходят, а не младшими лейтенантами. Загадка… Вроде не старые времена, когда в гвардию при рождении капралами записывали, сейчас, слава богу, такого нет. Или есть? Непонятно… И уже командир эскадрона, в котором половина подчиненных ему в отцы годится. Дело ясное, что дело темное.

– Абрам Соломонович, господин капитан-лейтенант предлагает произвести разведку окрестностей Янова и по возможности самого города.

– Город… – ухмыльнулся казак. – Таких городов в нашей станице десятка три поместится. А сходить можно, да.

Денис Васильевич кивнул, подтверждая приказ. Вообще с самого отбытия из Брест-Литовска Нечихаев всячески подчеркивал перед гусарами и казаками старшинство командира отряда и необходимость строгого подчинения. Удивительно, но даже донская вольница с пониманием восприняла слова младшего лейтенанта и проблем не вызывала.

– Скажите, Михаил Касьянович, – Давыдов проследил за растворившимся в лесу дозором, – наш урядник не иудейского ли племени будет?

– С чего бы это?

– Имя какое-то странное.

– Ах вот вы о чем! Нет, он прирожденный казак, а на Дону почти все староверы, даже его сиятельство граф Платов-Хивинский. Так что немудрено там встретить не только Абрама Соломоновича, но и Моисей Саулович – не редкость.

– Но почему? – Давыдов все никак не мог понять что-то, по мнению гусарского офицера, простое и очевидное.

– По Ветхому Завету называют.

– Простите, но это же дикость и прошлый век!

– Так урядник Иванов из него как раз и будет. Как и мы с вами, Денис Васильевич. – Нечихаев склонился с седла, чтобы сорвать придорожную ромашку, и, меланхолично обрывая лепестки, добавил: – А ордена я бы вам посоветовал убрать подальше.

Капитан-лейтенанта захлестнуло возмущением. Как так, разве можно прятать кровью заработанные боевые награды? Чай, не девичьи шпильки – заслужил, так носи! Или завидует юнец? У самого завалящей медальки не видать, а советы дает!

– Зачем их убирать, позвольте поинтересоваться?

– Мишень, – невозмутимо ответил младший лейтенант и сорвал вторую ромашку. – Французы, может быть, в офицера не станут стрелять, надеясь взять в плен, а вот поляки могут.

– При чем здесь поляки?

– Они всегда при всем. Впрочем, воля ваша, не буду настаивать. Как говорил однажды государь Павел Петрович, каждый с ума по-своему сходит.

– Вы знакомы с Его Императорским Величеством?

– Немного. Был несколько раз в Михайловском замке и потом… Ну да, когда он приезжал к нам в полк. Приемный отец еще шутил, будто император только ради меня и приезжает.

В голове у Дениса Давыдова что-то щелкнуло, и все сразу встало на свои места. Младший лейтенант Нечихаев – императорский бастард! Черт побери, хорошо это или плохо? С одной стороны, воевать с царским отпрыском бок о бок почетно, да и на виду будешь, что означает новые чины и награды, а с другой… Не приведи Господь, подстрелят французы юного гусара, кто окажется виноватым? Правильно – командир отряда. Но есть и третья сторона, если приглядеться внимательно. Точно, нужно поберечь молодого человека и самому лезть во все опасные места, тем решая множество внезапно появившихся проблем.

– Но не пора ли нам устроить привал, Михаил Касьянович?

– А не рано?