Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества

– Ладно, пусть будет пуля. И вот в последние мгновения жизни буду вспоминать прелестные глазки, алые губки, полные… да, их тоже буду вспоминать. И вообще…

– Угораздило же вас. – Нечихаев с некоторой жалостью посмотрел на собеседника. – И, кстати, разве разрешение на женитьбу сейчас не испрашивается особым рапортом?

– Давно отменили. Вы разве не слышали?

– Да мне как-то ни к чему было.

– Оставили на усмотрение непосредственного начальства. Не откажетесь подписать, Михаил Касьянович?

– Задним числом?

– Мы только объявили о помолвке, а не повенчались, так что еще не поздно. И, между прочим, государь Павел Петрович объявил о Высочайшей поддержке рождаемости, увеличения населения и всячески ему способствует.

– Личным примером? – удивился Мишка. – Хотя не такой уж он и старый.

– Насчет личного примера сказать не могу, – поспешил уточнить Ртищев, – но ходят упорные слухи, будто бы подданные, имеющие менее трех детей, со следующего года будут облагаться особым налогом.

– Не успеете.

– Мы постараемся. Тем более Федор Иванович Толстой обещал похлопотать о моем приеме в Красную гвардию, а она, как известно, налогами не облагается.

– Блажен, кто верует.

– Вы сомневаетесь? И откуда в вас, Михаил Касьянович, столько пессимизма?

– Я реалист, Сергей Андреевич, потому при строительстве планов предполагаю самые скверные варианты их развития.

– И часто оказываетесь правы?

– Почти никогда, но тем приятнее неожиданные подарки судьбы. Люблю подарки, чего скрывать.

– Кто их не любит?

Нужно сказать, что в этом утверждении Ртищев глубоко заблуждался. Ровно в пятидесяти верстах восточнее пробирающегося по лесам отряда находился человек, судьбу свою и ее подарки с недавних пор невзлюбивший. Император всех французов Наполеон Бонапарт проклинал тот час, когда принял решение о войне. А ведь прав был покойный маршал Ней, уговаривавший остановиться на русской границе. Нет, не послушал! Блистательные победы в Австрии, Саксонии, Пруссии… вся Европа у ног… твердое обещание турецкого султана выступить на Одессу и Крым… Что в итоге?

Об итогах страшно подумать: за полгода войны не случилось ни одного сражения, но армия практически перестала существовать. Тот сброд, что еще самонадеянно именует себя солдатами, неуправляем. Силами «старых ворчунов» порой удается навести кое-какой порядок, но он мгновенно исчезает, едва штыки гвардейцев отворачиваются в другую сторону. Штыки, да… Пороха больше нет, а те немногие остатки, что еще можно наскрести, используются вовсе не для стрельбы. Посыпанные порохом сальные свечи становятся вполне съедобны, а восковые не вызывают отвращения. Гурманы… Неоднократно докладывали о случаях людоедства. Пока оно в полках, набранных в германских землях, в Италии, Испании, но чем черт не шутит, как говорят русские.

Проклятые русские! Добраться бы до них и… нет, не вцепиться в горло – поговорить о заключении мира. Увы, посланные с таковыми предложениями офицеры в лучшем случае пропадали без следа, а в худшем обнаруживались висящими на деревьях в лесу. Лютующие пейзане – страшно. Сожженные деревни и показательные казни привели к обратному результату, вызвав еще большее ожесточение. Неделю назад кто-то отравил колодцы в расположении дивизии генерала Гаржака… Таких потерь не случалось со дня штурма Лейпцига. Скифы…

А что стоят их летучие отряды? От мелких, численностью не более двух-трех капральств, до крупных частей в несколько тысяч штыков. Казалось бы, какой пустяк! Сотня блох не сможет съесть льва. Да, не сможет, но вполне способна свести его с ума. А в России блохи зубастые – налетят, укусят, отскочат. Кто предлагал полцарства за коня? Король Ричард неправ – всю империю за одно правильное сражение!

– Срочное сообщение, сир! – Лейтенант маркиз де Габриак, нынешний адъютант императора, появился бесшумно, будто вел род не от рыцарей Крестовых походов, а от лакеев, тем рыцарям прислуживавших. Мерзкий человек, но других нет, и этот наверняка проживет не более месяца. Восьмой с начала войны.

– От кого?

В голосе Бонапарта прозвучала неясная надежда. Неужели один из посланцев к русскому царю смог пробиться сквозь плотное кольцо партизанских отрядов? Хорошо если бы так. Лучше капитуляция и почетный плен, чем такая вот неопределенность. Почему Павел Петрович медлит? Почему до сих пор не уничтожил окруженную и практически безоружную армию? В отсутствие достаточного количества сил не верится, но какова же настоящая причина? Темнит и хитрит петербургский карлик!

При этой мысли император самодовольно усмехнулся – в отличие от английских, в русских газетах никогда не насмехались над маленьким ростом Наполеона. Видимо, есть с чем сравнивать. На злосчастном параде в Москве… впрочем, там немного помогли сапоги с высокими каблуками…

– Неподалеку упал воздушный шар, и наши егеря…

– Дайте сюда!

Можно и не спрашивать, чей это шар. А что же в донесении?

– Разрешите перевести письмо на французский?

– Вон отсюда!