Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества

– Но фарватер заминирован вопреки всем правилам ведения цивилизованной войны!

– У нас разве война? Не знал…

– И тем не менее мины нужно убрать, иначе…

Так… становится любопытно!

– И что же иначе?

– В случае отказа адмирал Нельсон намерен атаковать форты и сам Кронштадт.

– Здрасьте! А не этим ли самым вы занимались последние три недели? Или за это время атаковалка выросла? Так укоротим под корень!

Нет, не понимают иноземцы русского юмора. Спорить пытаются:

– Адмирал всегда держит слово!

– Я тоже держу, господа. А мои условия таковы: в случае безоговорочной капитуляции сэра Горацио ожидает всего лишь расстрел, вешать не буду, обещаю. Остальным предстоит суд, скорый и справедливый.

– Считаете наше положение безвыходным, Ваше Императорское Величество? – Англичанин выговаривал слова медленно, видимо, сомневался в моих умственных способностях.

– Отчего же безвыходным? Выходы есть… и не через все из них выносят вперёд ногами. Первый я вам подсказал, остальные можете попытаться поискать сами. Впрочем, самый простой – повеситься самостоятельно.

– И это пожелание будет передано сэру Горацио.

Господи, как же они мне надоели!

– Иван Петрович, проводи гостей до баркаса. Иван Петрович? – Не понял, а куда подевался Кулибин?

– Тут я, государь! – Механик явился будто из-под земли и всем видом напоминал обожравшегося сметаной кота. Только не той сметаной, что угостила внезапно расщедрившаяся хозяйка, а ворованной из соседского погреба с риском для жизни. – Звали, Ваше Императорское Величество?

Явно что-то задумал, если перешёл на официальное титулование. И ни в одном глазу совести. Выпытывать, где был, не буду – мало ли в чём признается, а так ни о чём не знаю, и совесть спокойна. Слово, опять же, держать надо. А сам Иван Петрович не проговорится – кремень, не человек.

Сопровождающий механика юнга не таков – дай волю, всё разболтает. Причём не по злому умыслу, а от общего восторженного состояния. Это замечательно читается по лицу, даже не нужно быть опытным физиономистом. Не знавшие бритвы щёки важно надуты, крохотный нос задран вверх, чувство владения великой тайной распирает грудь и прибавляет росту… И терзают смутные сомнения: будто бы видел этого юнца ранее, но тогда он выглядел много старше и вроде был гусаром. Почему сейчас в морской форме?

– Граф, отведи парламентёров восвояси. И чтоб живыми, слышишь?

– Разве можно иначе? – В голосе Кулибина ненатуральное удивление и неискренняя обида. – И в мыслях ничего такого не держал, государь.

– Не рассуждать!

– Так точно!

– Молчать!

– …

– Что?

– …

– Ах да, молчать не обязательно. Выполнять!

Юнга съёжился от строгого окрика, предназначенного вовсе не ему. Трусоват? Или тут естественная робость храбреца и удальца пред начальственным взором? Сам, помнится, не любил…

– Кто такой будешь?

– Юнга дивизии Синего флага Денис Давыдов, Ваше Императорское Величество!

Документ 22

«23 сентября 1817 года, г. С.-Петербург.

Милостивый государь! По совету некоторых моих знакомых и разсчитывая на ваше снисхождение, я решился доставить к вам двадцать экземпляров “РПК”, что есть “Ручной пулемёт Кушапова”, изготовленного мною для нужд морской пехоты и пластунских подразделений. Следовало бы мне сперва спросить о том вашего позволения, но как дело идет к зиме и пароходы совершают уже свои последние рейсы, то я и прошу вас извинить мою поспешность ради этой причины.

Желание мое, не согласитесь ли вы взять прилагаемые экземпляры на рассмотрение Высочайшей Комиссии, а несколько из их числа переслать в действующие дивизии на Багдадском и Мосульском направлениях с намерениями провести испытания в полной мере? Я соглашусь на все условия, какия только вам угодно будет предложить мне; и весьма одолжите, если соблаговолите поддержать ходатайство о моём вступлении в действующую армию.

Если вы не прочь от моего предложения, то я вас попрошу уведомить меня, могу ли я впредь посылать к вам оружие моего изобретения, изготовленное на Пожвинском заводе, и взамен получать от вас патроны к нему из фабрики княгини Лопухиной.

Покорнейше вас прошу почтить меня вашим уведомлением, и примите уверение в совершенном уважении преданнаго вам.

Г.К. Кушапов

P.S. Мой адрес: г-ну Габдулле Кушановичу Кушапову, управляющему завода Бр. Воронцовых в Пожве, в Перми, дом Кушапова, № 42».

Глава 22

Петербург. Михайловский замок. Две недели спустя

Нельсон так и не решился атаковать форты и отдал приказ к отступлению. Красиво они уходили – сквозь взрывы и грохот мин, сквозь поднимающиеся к небу водяные столбы. При всей подлости, лицемерии и заносчивости англичан, в храбрости им не откажешь. Хотя и пустили впереди себя шведов, но тут уж традиции – въезжать в рай на чужом… хм… На сей раз тоже получилось, причём в буквальном смысле. А уж в рай или в ад, не мне решать. Да и чёрт с ними.