Штурм Дюльбера

– Тогда ты скажи мне – что случилось с Андреем. Только честно. Ведь я для этого осталась с тобой и попросила меня подвезти.

– А что сказал Коля? – ушел от ответа Ахмет.

– Он сказал, что Андрей погиб, он знает это наверняка. Поэтому он и стал Андреем Берестовым.

– Что?

– Ты и этого не знаешь? Ахмет, ты меня удивляешь – я сегодня встретила Колю впервые за много лет – и уже знаю. А ты не знаешь.

– Какой Андрей? Ты скажи по-человечески.

– Следователь Вревский – помнишь такого?

– Еще бы – он налет на дом моего дяди делал. Мотор реквизировал.

– Следователь Вревский передал Коле Беккеру документы Андрея, чтобы тот отвез их Марии Павловне. Но Коля попал в Севастополь и стал жить по документам Андрея. Потому что Андрею они уже не были нужны.

– Значит, что же получается – Андрей умер, а Коля стал Андреем?

– Он сказал, что как друг Андрея он имел на это моральное право. Что он его духовный наследник.

– Мерзавец он, а не наследник, – сказал Ахмет. – Жаль, что я раньше не знал, – я бы ему высказал свою точку зрения!

– Но все это пустяки, все это не главное…

– Что же главное? – спросил Ахмет, хотя и знал ответ.

– Андрей. Что с ним случилось? Кому верить? Я ведь жду его.

– Я знал… до сегодняшнего дня думал, что Андрей умер. И даже был на его могиле.

– На могиле? Где?

– Я могу показать. Это не в Ялте.

– Ахмет, ты мне покажешь его могилу?

– Конечно, покажу. Я ходил туда, я рубль дал, чтобы за могилой смотрели. А то как Мария Павловна умерла…

– Мария Павловна?

– Она не пережила… Но ты в самом деле не знаешь?

– Клянусь тебе всем святым, что не знаю.

– А где же ты была три года?

– Далеко. Очень далеко. Ты отвезешь меня на кладбище?

– Завтра. Если я не приеду, значит, к тебе приедет мой связной, ты его знаешь.

– Кто?

– Хачик.

– Хорошо. Я буду ждать.

– Только ты не расстраивайся. Сейчас мне надо возвращаться, но я приеду. И может быть, Андрей и не умер? Ведь ты жива?

Пролетка въехала на окраинную улицу.

– Не переживай, – повторил Ахмет. – Все на свете так странно.

– Ты можешь меня здесь отпустить, – сказала Лидочка, – мне два шага осталось.

– Нет, я погляжу, как ты в гостиницу войдешь.

– А патруль тебя не остановит?

– Патруль меня не остановит. Я – человек-невидимка, читала?

И Ахмет засмеялся, по-старому, будто ничего и не было.

* * *

Беккер вернулся в Севастополь в половине третьего ночи.

Он остановил автомобиль у дверей Морского штаба, выключил мотор. С трудом, из последних сил, снимая кожаные перчатки, вылез из машины. Часовой, сонный и замерзший, перегородил штыком дверь.

– Ты что, не видишь? – спросил Беккер без злобы, но с глубокой уверенностью в том, что никакой часовой не посмеет его остановить. Он отвел штык вверх, не отпуская его, нагнулся и прошел под ним, как под низкой притолокой.

В вестибюле горела тусклая лампочка. Коля, стараясь шагать твердо, вошел в приемную адмирала. Лейтенант Свиридов, ночной дежурный, спал на черном кожаном диване, придвинув телефон к изголовью.

– Степа, – сказал Беккер, опускаясь в кресло возле дивана. – Степа, проснись. Скажи, где Александр Васильевич?

Степа вскочил, потянулся к телефону, потом сообразил, отпустил трубку и стал протирать глаза.

– У нее, – сказал он, прокашлявшись. – Сколько времени?

– Скоро три часа.

– Ты откуда?

– Из Дюльбера.

Свиридов запустил пальцы в черную шевелюру. Морщась от боли, он растаскивал ее по прядям.

– Что-нибудь случилось?

– Не задавай глупых вопросов, Степа. Позвони адмиралу.

– Ты с ума сошел, Берестов. Сам же сказал – три часа ночи, а ты его из теплой кроватки. Он же оторвет мне голову.

– Ты как думаешь – я приехал сюда в три часа ночи из Ялты, приехал один, потому что моего шоффэра по дороге убили – сам я контужен и еле держусь на ногах, – приехал и разбудил тебя ради собственного удовольствия? Ради шуток?

– Шоффэра убили? Ефимыча? Что случилось? Бандиты?

– Бандиты, из которых состоит вся Россия. Будешь звонить или нет?

– Может, ты сам?

– Ты дежурный – тебе положено.

Степа нагнулся, поднял с пола телефон, поставил его на край стола, но трубки не снял.

– Что-нибудь случилось с императрицей? – спросил он с повышенной заботливостью, будто собирался тут же нести ей стакан воды.

– Бери трубку! – закричал Коля. Глаза у него стали бешеные. Он начал расстегивать кобуру, пальцы его тряслись. – Я из этого «нагана» сегодня пристрелил трех человек! Одним больше, одним меньше – какая разница! Какая разница, Степа? Решается судьба России, а ты никак не можешь решить, положено или не положено будить адмирала?

Степа, не отрывая глаз от руки Беккера, которая ушла по ладонь в деревянную кобуру, схватил трубку.

– Девушка! – кричал он и крутил ручку вызова. – Девушка, вы меня слышите? Вы что, решили поспать? Алло! Алло! Ну вот… а то как сквозь землю провалились. Знаю, сколько времени! Лучше вас знаю. Срочно, четыре – двадцать четыре! Да, прямой. Да, из Морского штаба! Я лучше знаю, кто когда спит, а кто нет!.. Вот видишь, – сказал Свиридов, глядя, как Коля застегивает кобуру. – А ты берсекнул!

– Чего? – не понял Беккер.