Шурупы

Рука непроизвольно потянулась к кобуре, но едва Виталий это осознал – сразу отдернул. Правда, застегивать кобуру все равно не стал.

Почему оружие в кармане или на поясе всегда успокаивает людей, даже если ничего, подразумевающего стрельбу, вроде бы не намечается? Обезьяний рефлекс на обезьяньи страхи. Словно и не было тысяч лет эволюции.

Резко выдохнув, словно перед глотком коньяка, Виталий отогнал опасения и нерешительность и шагнул к «Джейрану». Раз, другой, третий. Вот уже и стволов между ним и кораблем остается всего два. А вот уже один. А вот Виталий ступил на пятачок, где заклинилась между деревьев злосчастная двухсотка, пережившая нештатную посадку на холодном Тигоне, вмерзание в лед и долгое ожидание там же, головоломный и необъяснимый старт, больше похожий на побег, два года назад, а также неведомо где и неведомо кем проведенный ремонт в самое последнее время. Какие еще сюрпризы обнаружатся на борту?

А еще Виталий почему-то вспомнил собственные слова, произнесенные в разговоре с TS-ником Иваном Ивановичем: пилотские манипуляторы всех без исключения кораблей сработаны под человеческую руку, а не под гипотетическое инопланетное щупальце. И по каталогам это артефакты серий дальше, чем AZ, то есть произведены не людьми – по крайней мере, не сегодняшними гражданами Земли и колоний. Но тем не менее встречать его может кто угодно – TS рекомендовало быть готовым к любому варианту.

«Вот и буду готовым!» – подумал Виталий, стараясь стать холодным и спокойным.

Он миновал шлюз и оказался в тесной рубке «Джейрана», чувствуя себя Одиссеем в логове циклопа.

В рубке было пусто. Никого. Хотя аппаратура и пилотские терминалы пребывали в рабочем состоянии – индикация, во всяком случае, светилась.

– Привет, Брагин, – донеслось по трансляции. – Говори, я тебя услышу.

«В сортире, что ли, забаррикадировался? – подумал Виталий о хозяине голоса. – Или в технической зоне? Боится? С какой стати?»

– Привет, – поздоровался он вслух.

Виталий старался, чтобы собственные голос и слова прозвучали буднично, и это даже почти получилось. Что до голоса собеседника, был он совершенно точно незнакомым и показался странно искаженным. Не слишком, чуть-чуть, словно чувствительность микрофона немного зашкаливала и наличествовал легкий перегруз звука по уровню.

– Ты где? – спросил Виталий. – И заодно – ты кто? И зачем звал меня?

– Так много вопросов сразу…

– И вышел бы ты уже, – добавил Виталий. – У меня вообще-то больше поводов бояться. Но я же не прячусь!

Невидимый собеседник шумно вздохнул.

– Я – лейтенант Ярин… практически. Но выйти я не могу. У меня нет тела. Человеческого тела. Я – этот вот корабль.

Виталий сделал вид, что поверил.

– То есть мумия, которую я нашел в медблоке на Тигоне, – это бывший ты?

– Да. Мое тело… безвременно почившее, и все такое. Можешь даже пошутить по этому поводу, я успел это пережить и успокоиться, а свое новое состояние принять и даже найти в нем некоторую прелесть.

Шутить Виталий склонен не был. Не место и не время.

– Что-то я не слышал о технологиях копирования личности. Уж извини.

– А у Земли их и нет, – в тоне Ярина (если это действительно был Ярин) явственно прорезались безмятежные нотки.

Виталий мысленно похвалил себя за стартовый настрой – в смысле готовности ничему не удивляться. Иван Иваныч велел добывать информацию. Любую, даже ту, которая сначала покажется невероятной. В этом плане начало было хорошее.

– А у кого есть? – поинтересовался Виталий.

– У тех, кто создал артефакты, из которых Земля и колонии сегодня строят космические корабли.

– И кто же эти таинственные «они»?

– Чужие, естественно! – Ярин даже фыркнул, совершенно по-человечески. – Точнее, те, кого земляне называют чужими.

– Значит, они не исчезли бесследно, как принято считать?

– Сложный вопрос… Я не готов ответить, потому что точного ответа и сам не знаю.

Виталию надоело торчать посреди рубки, поэтому он протиснулся между пультом и стойкой и занял пилотское кресло.

– Не возражаешь? А то я километров десять только что по лесу отмахал. С непривычки ноги гудят.

– Да сиди, мне-то что… Мне больше в этом кресле не посидеть…

«О чем спросить? – лихорадочно прикидывал Виталий. – О том, что с ним произошло на Тигоне? О том, как умудрились перенести сознание Ярина в корабельную память? А это вообще возможно?»

Да и уместно ли тут слово «перенести»? Даже если предположить, что копирование сознания возможно, настоящий Ярин давно умер, а в памяти корабля – всего лишь копия, троичная копия его сознания в виде нулей, единиц и нопов.

– Скажи, а почему ты на Тигоне был Можаев, а сейчас вдруг стал Брагин? – неожиданно поинтересовался Ярин.

– Замуж вышел, – буркнул Виталий; получилось до крайности грубо и неприветливо. Поэтому он поспешно исправился:

– Тьфу ты, пакость! Грязная какая-то шутка вышла. Извини. А что до фамилии… Работа такая. Да и неважно это.