Шустрые ребята

— Тогда у меня все. Всего хорошего! — И вам того же!

— Гражданин Петров, это звонят из милиции. Да-да, старший лей-тенант Хворостов. Когда повысили? Два дня назад. За что? Да было дело! Я вот насчет чего звоню, мы тут с одним моим хорошим знако-мым экспертом проверили результаты моих анализов, принесенной вами крови и знаете, что он предположил? По всей видимости, кровь эта принадлежит женщине, а отнюдь не слесарю ЖЭКа № 6 Николаю Небалуеву, как вам сказала ваша теща. А когда гражданин принес к нам в отделение чей-то отрубленный палец, который, как он говорит, выудил, прочищая забившуюся раковину в одной из квартир вашего дома, колесики и закрутились.

Оказывается, в этой квартире снимали комнату наркодилеры у одной старушки-блокадницы. И когда к ним поступила очередная особо крупная партия товара, они убили поставщика и, расчленив на части, спустили его труп в саноборудование. Но это злодеяние слу-чайно открылось благодаря своевременному вмешательству слесаря

154

III. Бытовые истории с небольшой долей перебора

Николая. Почему же, спрашивается, кровь этой женщины оказалась в вашем туалете? Так это просто.

Когда слесарь обнаружил данную улику, то тут же решил проявить смекалку, ибо прекрасно сознавал, с кем имеет дело! Поэтому он не-заметно сунул палец в карман, где тот и пролежал до тех пор, пока он не доставил его нам. Вот тогда-то кровь с пальца и просочилась из кармана на пол вашего туалета. За раскрытие этого преступления мне и присвоили старлея.

А у вас как жизнь?

— Тоже прекрасно! Жена тещу уже три дня как отыскать нигде не может!

— Да ну вас, или вы хотите, чтобы мне и капитана дали вне оче-реди?! Не, это будет уже чересчур. За такое сослуживцы меня точно в унитаз спустят!

— А все -таки, может займетесь? Вдруг её и вправду кто-то за-мочил! Бля! Вот непруха-то, жива она. Жена только что по пейджеру доложила, лежит с сотрясением мозга в больнице на Костюшко!

— Ну, и слава богу! А то я уже малость волноваться начал!

26 апреля 2007 г.

Дама игрек

(История из жизни элиты)

Очнулась я в тенистой аллее парка, вблизи скамейки, на которой плакал шикарно одетый мальчонка лет 5–6. Рядом со мной валялась банановая кожура, на которой я, по-видимому, и поскользнулась. Го-лова болела, тело ломило. Мне, и в самом деле, крепко досталось. Но, что самое странное, я не могла вспомнить не только того, почему очутилась в подобном месте, но вообще начисто забыла, кто я такая. Помнила лишь одно, что мне нужно обязательно 21 числа чего-то за-нести до 19.00 по адресу улица Правды, дом 5, офис 118 для какого-то Витова Андрея Петровича­.

Увидя, что я пришла, наконец, в чувство, ребенок перестал плакать и, отерев глаза кулачками, обратился ко мне с жалобой, что он, мол, заблудился. Я окинула окрестность малость помутневшим взором и к стыду моему поняла, что навряд ли смогу помочь данному дитя-те, ибо это место было мне совершенно незнакомо. Осознав, что я, похоже, игнорирую его просьбу, малыш и вовсе заскулил и при том

155

Сергей Редькин. Шустрые ребята

так противненько, что мне пришлось волей-неволей обратить на него внимание. «Не хнычь, — сказала я ему, — со мной не пропадешь. Дай мне только самой малость очухаться».

Вижу, понимает, видать смышленый мальчик. Замкнул свою коро-бочку да и говорит мне:

— Тетя, я вижу, ты тоже потерялась? Предлагаю вместе идти в ми-лицию.

— Не говорю, — сынок, — не торопись туда, потому как хоть и на-чисто память у меня отшибло, а все же помню, что милиция это что-то для обычного­ человека совсем неподходящее. Расскажи-ка лучше сначала, как тебя зовут и кто твои родители?

— Имя мое Егор, — авторитетно начинает объяснять мальчик, а фамилия моя Абрамович! Палу зовут Ромой, а маму кличут Татой.

— А как здесь-то оказался? — интересуюсь я у понятливого маль-чугана.

— Точно не помню. Пришел какой-то дядя к нашей гувернантке

в гости, папа с мамой в то время во дворе банкет в честь начальника охраны давали­, а потом они зачем-то заперлись в её комнате, а когда он оттуда вышел, то выглядел очень расстроенным. А она, я это слы-шал через дверь, и вовсе плакала. Я сказал ему пару теплых слов пото-му, что хотел утешить. Тогда он взял меня за руку и сказал, что за мою детскую доброту хочет отблагодарить меня, угостив в каком-нибудь кафе неподалеку мороженым.

Ясное дело, я охотно согласился пойти с ним, так как больше всего на свете люблю мороженое, а папа с мамой его мне стараются не по-купать из-за того, что у меня слабое горло.

Пришли мы с ним в кафе, заказал он мне полкило клубничного

с орехами и сливками, я его больше прочих люблю, а себе стакан-чик коньяку. Потом пока я это самое клубничное доедал, пропустил и еще стаканчик. После чего мы с ним пошли прогуляться. Зашли

в этот парк, тут-то он меня и потерял, я засмотрелся на уточек, а он, по пьяни видно, не заметил, что выпустил мою руку из своей. А когда я спохватился, его и след уже простыл!

Вот сижу с тех пор на этой скамейке и горько плачу. — Малыш, а ты не видел, случайно, почему я свалилась? — Ин-