Шустрые ребята

Очнувшись от кошмарного забытья, он, открыв глаза, первым делом взглянул на окно. По-прежнему было темно. Ох, эти долгие октябрьские ночи, сколь угнетающе действуете вы на разум загнан-ного в тупик человека. А он смело мог считать себя таковым. Ведь без посторонней помощи ему явно не выбраться отсюда. Ну на кой черт ему понадобилось идти за клюквой да, ещё в такую глушь! Мог бы её и на рынке купить. Пусть дорого, но зато безопасно. А ладно, чего теперь-то об этом трындеть. Лучше подумать о том, как всё-таки выбраться отсюда. Да и сделать это просто необходимо, и как можно быстрее, иначе эти изверги наверняка учинят над ним какую-нибудь гадость. Ибо их и людьми-то возможно назвать с большой натяжкой, один внешний вид чего стоит. Вожак, так тот и вовсе монстр! Ростом за два метра, а образом сущий Снежный человек, лишь не такой за-росший. Да и помощники его недалеко ушли. Роста пусть и обычного, но рожи… не приведи Господи! Видать все они, вконец, тут одичали. Такие небось и полюдоедствовать не прочь. А при нём из оружия, как нарочно, один лишь нож перочинный. Да яма, похоже очень глубокая до окна, что на потолке никак не меньше четырех метров, где уж тут допрыгнуть, а тем более ему хлюпику 49 лет. Но что-то определенно нужно сообразить, ведь не сдаваться же без боя, такое всегда успеется.

Нет, пока он в состояние это делать, он будет бороться. Но как он не старался, взобраться по стене каземата так и не смог. Тогда он решил попробовать иной план. На то, чтобы всё хорошенько обду-мать, ему понадобилось несколько часов. К этому времени стало уже совсем светло, и он счел более целесообразным отложить свой по-бег до следующего удобного случая, то есть до тех пор, пока снова не стемнеет.

175

Сергей Редькин. Шустрые ребята

Примерно через час после этого, он услышал чьи-то осторожные шаги над головой.

Проснулись уже, сволочи, огорчился он, всё-то вам неймётся! Это, оказывается, ему принесли завтрак, оказавшийся очень недур-ным не только по виду, но и вкусу. Насытившись, он решил пере-кинуться хотя бы парой слов с существом, принесшим ему пайку. Подобное не составило большого труда, ибо оно всё ещё находилось наверху, с непритворным любопытством наблюдая за тем, как он за-втракает.

— Эй! — крикнул он образине, — вы зачем это меня сюда затол-кали. Да ещё и откармливаете, наверное, сожрать хотите.

Существо, молча, прослушало всю его тираду. И когда смысл её всё же дошёл до его пустой башки, радостно захрюкало от восторга, потом кое-как умерив свою прыть, прогудело пропитым басом

— Ага, угадал, но только не мы.

От подобной наглости он просто опешил и вынужден был сде-лать вид, что явно не понял смысла подобной шутки. — Объяснись, касатик, я чего-то не врубился, — ласково обратился он за помощью к образине . Ну, тот и объяснил. Оказывается его полонили специ-ально, они иногда промышляют подобным, скажем всякий раз, как представится подходящий случай. А нужен он им для того, чтобы обменять его на продукты в деревне снежных людей. Потому как те очень человечинку жалуют.

Да только ты, мол брат, такой худой, что тебя придётся ещё не одну неделю откармливать прежде, чем ты как деликатес попадёшь в же-лудок снежного человека.

И хотя онопределенно неповерил ниединому сказанному ему сло-ву, настроение его сразу заметно ухудшилось. И уже в обед, он лиш-них вопросов не задавал, только во время ужина снова попробовал наладить контакты. В этот раз за его трапезой наблюдала женщина.

— Послушай, — вкрадчиво начал он, — а это правда, что у вас здесь неподалеку есть деревня снежных людей?

— Говорят, да, но я там не разу не была. Туда лишь нашего вожака допускают, он ведь полукровка.

— Блин, вот это, да! — аукнуло в его мозгу, — да они ещё ко всему прочему и с людьми спариваются!

Чего только ныне в мире не делается. Но вслух, однако, произнёс лишь следующее.

— Слушай, а со старшим вашим договориться полюбовно можно?

176

IV. Как братья-близнецы

— Да ты чо, он на такое не пойдёт. Не дай бог в деревне прознают. Его же потом, ой, вот и он сам, легок на помине. Ну всё мне пора, не то точно холку взгреет, очень он не любит, когда с пленниками без его ведома калякают.