Шустрые ребята

на свете. И когда примерно через три года со дня их свадьбы супруга вдруг, как бы ни с того, ни с сего начала сильно хворать. Вначале вра-чи не могли понять в чём тут дело, но потом нашёлся один умудрен-ный, как годами, так и сединами, профессор, который предположил, что во всём виновата скорее всего печень, что впоследствии было подтверждено соответствующими тестами . Прописанное лекарство сперва давало положительные результаты, но потом больной опять стало хуже. И чтобы хоть как-то скрасить супруге её безрадостные будни, он стал и сам покупать для неё шоколад, потому что она уже не могла и дня прожить без этого лакомства. А когда всё тот же про-фессор объявил ему по секрету, что похоже у его дражайшей полови-ны нет ни малейшего шанса на положительный результат в лечении данной болезни. Он с горя купил ей огромный шоколадный торт, ко-торый она тут же и съела, причём в один присест. Жаль, что так не-долго, ему оставалось радовать её. И когда спустя месяц она всё-таки умерла, он, казалось, отнюдь не был убит подобным горем, будто бы заранее предвидел этот печальный исход. Когда впоследствии тёща предложила ему заменить собой покойную, он даже не удивился та-кому обороту дела. Ибо всегда считал её женщиной дельной, а себя видным мужчиной. И когда он привязался к своей новой сожитель-нице так, что уже не мыслил без её заботы и ласки своей дальнейшей жизни, он стал и её кормить шоколадом. И настолько преуспел в этом, что вскоре та стала потреблять этого лакомства ничуть не меньше, чем её дочь. Но и их счастье было увы недолгим. Внезапно теща сильно захворала. И снова врачи не могли определить, в чём тут дело. И хотя старый мудрец-профессор к этому времени давно умер, он похоже уже и сам знал в чём здесь дело. Видно опять во всём виновата печень. Наверное, это у них наследственное думал он, кидая прощальную горсть земли на могилу безвременно почившей. Первое время после её кончины, он едва не плакал при мысли о том, что ему больше некого кормить шоколадом. И тогда он начал есть его сам. Но вскоре напрочь прекратил подобные эксперименты, потому как, наконец-таки, понял, что в действительности из себя представляет шоколад.

И когда за ним пришли из органов охраны порядка, он и не думал сопротивляться.

И всё же приговор ему вынесли достаточно гуманный, потому что всем было ясно, что он это делал не со зла.

08.02.2008 г.

181

Сергей Редькин. Шустрые ребята

Козёл отпущения

Вряд ли кто-либо согласиться добровольно поверить вто, чтоимен-но ему на роду написано быть козлом отпущения. А вот мне прошлось сделать это, потому как я с самого детства постоянно нуждался в силь-нейшей нервной встряске. Это пагубное влечение возникло во мне скорее всего оттого, что родители обходились со мной чересчур мяг-ко. Поэтому избалованный подобной спокойной жизнью, я невольно стал стремиться к чему-то совершенно противоположному. А так как

я по природе своей всегда был максималистом, то, ясное дело, не мог ждать пока то, к чему я стремлюсь, само придёт в мои руки. И так как в то время я имел ум ещё достаточно незрелый, то и поступал соот-ветственно. Перво-наперво я попытался спутаться с теми мальчиками, что пользовались среди своих сверстников самой дурной славой.

Отчасти мне это удалось почти сразу, потому как я сумел заин-тересовать их вещами заимствованными мной втихаря из родитель-ского дома. Но дальнейшее сближение происходило крайне медлен-но от того, что они, видя мою угодливость, стали требовать от меня гораздо большего и, когда они всё же поняли, что явно переоценили мои возможности, дело и вовсе застопорилось. Тогда я решил пойти на хитрость, якобы предложить им добровольное рабство со своей стороны. Короче я готов был стать их тяговой лошадкой в самых, что ни на есть тёмных делах.

Вначале всё шло вроде так, как я и предполагал. Но уже вскоре

я сам не заметил, как накрепко вжился в эту роль. И то, что я прежде считал пустым притворством от которого возможно запросто изба-виться в любой момент, вдруг стало насущной явью. И посему уже к четырнадцати годам из добродушного паиньки превратился в бес-сердечного мерзавца. Одно только смущало меня, это то, что мне в от-личие от моих приятелей слишком часто не везло в моих авантюрных начинаниях.

Это теперь я понимаю, что в этом-то и была моя настоящая пла-нида. А тогда я полагал, что всё это происходит лишь из-за того, что я чего-то так до конца и не додумал. Когда я, наконец-таки, решил в первый раз официально жениться, мне было уже целых двадцать шесть лет. Избранницей моей стала дочь одного из местных воротил. Не знаю, что она во мне нашла. Ведь я не был писаным красавцем, да и деньжат к свадьбе накопил маловато. А ведь сама она обладала очень привлекательной внешностью. Видно и впрямь законы люб-

182

IV. Как братья-близнецы