Шут (СИ)

  Только вот известие о благополучном прибытии королевы домой не возвратило Шуту прежней радости: очень скоро он осознал - без Элеи дворец будто лишился сердца. Все было как и прежде, но не стало чего-то очень важного. Чего-то, что нельзя выразить словами. Придворные ходили с озабоченными лицами, смех все реже звучал в Солнечном Чертоге. Да и сам Шут жил теперь лишь наполовину, беспрестанно борясь с острым чувством потери. Оно пронзало душу ядовитым шипом, проникая все глубже и глубже, так что уже не оставалось сил ни на шутки, ни на флирт с дамами. Ничего не хотелось.

  Ничего...

  Порой тоска по прежним временам накатывала так сильно, что он уходил к пустому берегу и часами просто сидел на сухой коряге, глядя, как волны разбиваются о скалу. Вода потемнела от грязи, поднятой непрерывным взбалтыванием. То и дело на песок выносило обломки деревянных досок, спутанные обрывки старых сетей, пучки бурых водорослей и еще много другого обычного для штормов мусора. Укрытые промасленным полотном рыбацкие лодки лежали кверху килями высоко на берегу, куда не доходила ни одна волна. Но каждая из них знала - кончится период дождей и ветров, и они снова будут спущены на воду, чтобы делать свое дело - то единственное, ради которого их создали. Хотелось бы и Шуту так же уверенно смотреть в свое будущее.

  Ему было известно, о чем шепчутся придворные за спиной у господина Патрика. О том, что Солнечному Чертогу нужен новый шут, ибо старый, похоже, и впрямь подвинулся рассудком после выпавших на его долю испытаний. Мол, неудивительно - темница, да побои сломали хрупкого чудака, который и прежде-то был не вполне нормален... Однако Руальд не искал ему замены. От слуг Шуту стало известно про одну из попыток дворян убедить короля найти нового дурака для увеселений: если верить рассказам горничных, когда господин Вайда подошел к королю с этой просьбой, Руальд разгневался так, что до полусмерти напугал вельможу. 'Довольно с вас новой королевы, шут останется прежним!' - кричал он побледневшему господину Вайде. И это было странно, но почему-то не удивило Шута.

  Пару раз он беседовал с Дени, по сути ни о чем. Капитан тоже не выглядел счастливым, но он, по крайней мере, исправно нес свою службу, мирясь с наличием новой охраны у короля. Руальд привел с собой два десятка наемных воинов из Тайкурдана, все они были как те четверо, что встретились Шуту во время побега королевы - поджарые, дикоглазые, непонятно-чужие... Они неизменно носили свои кожаные штаны и куртки, предпочитая их привычным для Закатного Края нарядам. Те двое, чья одежда была оторочена дорогим белым мехом, оказались старшими в отряде. И если Шуту случалось столкнуться с ними, чужаки смотрели на него так, точно он был предметом мебели. Шут отвечал им тем же. Он не держал зла на этих людей, но и знать их не желал вовсе. На запястьях его кожа приобрела синевато-красный оттенок и оставалась болезненно тонкой.

  2

  Дни сменялись неделями, зима приблизилась вплотную. Шут уже не открывал окно - тепло стало главной ценностью. Камин в его покоях горел постоянно, но этого было не достаточно, чтобы прогреть комнату. От каменных стен постоянно несло холодом, и Шут радовался, что они по большей части завешены плотными гобеленами, помогающими сохранить тепло. Этой осенью, вопреки обычному, он все время мерз.

  Томительное ожидание перемен близилось к завершению - Золотую Гавань и, в особенности, Внутренний Город наводнили воины передового отряда тайкуров. Со дня на день должны были появиться и основные силы княжеской армии во главе с принцессой.

  Тайкурдан всегда был трудным соседом для Закатного Края. Неизменным атрибутом этого соседства были мелкие стычки и набеги, продолжавшиеся вплоть до восшествия короля Вийона. Дед Руальда сумел внушить тайкурским варварам, что правильные торговые отношения гораздо эффективней вражды. Но нельзя сказать, что после этого неприятностей для Закатного Края стало значительно меньше. Тайкуры на все смотрели иначе, как-то вывернуто. Жителям королевства их способ мышления зачастую казался совершенно диким. Взять, к примеру, хоть тайкурские законы, позволяющие приносить в жертву младенцев, но запрещающие насиловать женщин - даже нищих бродяжек! - под страхом жесточайшей казни. Или это безумное правило - на четыре года отдавать детей князя - таргала, как они говорили - в жизнь к простолюдинам! А еще тайкурские воины презирали тяжелые латы, предпочитая свободу движений, поэтому мало кто мог состязаться с ними в ловкости. Они почти не знали спокойной жизни, ибо постоянно враждовали с остальными своими соседями - многочисленными дикими народами, очень похожими на самих тайкуров. Жители Закатного Края язвили меж собой: 'Было бы из-за чего!'. Земли тайкурского княжества и их соседей - лишь горы да степи, засеянные камнями. И люди в этих землях рождались под стать - сильные, безжалостные, не знающие страха. И по-своему красивые... Уж сколько легенд было сложено о тайкурских девах, похищавших сердца рыцарей... Кто же думал, что однажды сказка станет страшной действительностью?

  3