Шут (СИ)

  Близилась зима, и ожидание войны тягостно нависло над городом. Воду в шапке не удержишь - новость о бегстве королевы в первые же дни разлетелась по королевству быстрее дождевых туч. Уже каждой торговке было известно, что Белые Острова снаряжают свой флот и ждут только конца штормового сезона. Люди выглядели напуганными, но их больше страшил не столько сам факт надвигающейся угрозы, сколько внешнее бездействие короля. Регулярная армия была невелика, а поголовное рекрутирование, характерное предвоенному времени, все не начиналось. Глупые женщины этому лишь радовались и твердили, что, значит, никакой войны и не будет. Дескать, домыслы это все и слухи. Но мужчины острили свое оружие, а кто не имел такового, спешили обзавестись сталью понадежней. В моду вошли темные цвета и скупые украшения. В трактирах по вечерам обсуждали не объемы урожая, а виды клинков, прочность оконных решеток и очередную странность в поведении короля. Стремительно росли цены на железо и зерно.

  А еще все ждали е е.

  Принцессу тайкуров.

  Шут тоже ждал. Ему было очень интересно взглянуть на ту, ради которой повелитель Закатного Края простился со своим разумом. В грядущей встрече с принцессой Шут видел единственную возможность найти ключ к исцелению короля. Он все еще надеялся, что прежнего Руальда можно вернуть.

  Прибытие тайкурской невесты было запланировано на конец осени, и, похоже, грядущая война ничуть не пугала эту дикую степнячку. Более того, Шут знал, что именно она приведет с собой армию, достаточную для противостояния Белым Островам. Свадебный подарок...

  Люди в Золотой о чем только ни шептались, хотя торжественные грамоты, развешенные по всему городу гласили, что истинные причины этого союза - наследник и укрепление отношений с сильным соседом.

  Эх, Руальд, Руальд... что же она сделала с тобой? Чем околдовала?

  Шут часто думал о короле. И, что уж скрывать, скучал... Руальд почти пять лет оставался его единственным близким другом, пусть дружба эта и не была равной... В их паре король всегда был старшим, сильнейшим: он принимал решения и делал выбор за них обоих, ему принадлежало право казнить и миловать... В том числе и самого Шута.

  С момента их последней встречи Руальд, казалось, намеренно стал избегать общества своего любимца: он больше не звал господина Патрика на ужины и не просил развлекать дворян, не посылал за ним слуг, чтобы вместе выехать на конную прогулку или просто посидеть у камина за партией 'престолов'. Шута это устраивало. Он понимал, что их общение, по всей вероятности, лишь усугубит болезненное противоречие, и без того раздирающее сознание короля на части. К тому же... Шут откровенно страшился этого человека, чей разум стал переменчивей штормового ветра.

  Но не проходило и дня, чтобы он не терзал себя вопросами, как помочь Руальду. Как вернуть короля? Ну как?

  Ни книги, ни разговоры со знающими людьми не давали ответа на эти вопросы. Лишь бессмысленные слова 'проклятие' и 'приворот' довлели над всем, не имея под собой ничего конкретного. Знахари, кого ни спроси, разводили руками, честно признавая, что подобной силы чары вне их компетенции. Мол, да, приворот. Только как с ним быть? Тайкурское колдовство - темная штука... Сначала Шут опасался открыто спрашивать ведунов, но вскоре понял, что является далеко не единственным их посетителем, обеспокоенным судьбой короля. Он не знал, конечно, кем были другие гости, но догадывался, что среди них имелись как преданные Руальду люди, так и его недруги. Словом, постепенно Шут обошел всех хоть сколько-нибудь сведущих в ворожбе лекарей Золотой. Очень скоро он знал их всех наперечет и мог уже на глаз определить, кому можно верить, а кто лишь трясет с наивных горожан медяки, благополучно сосватывая им обыкновенные глиняные черепки под видом амулетов на все случаи жизни. Но и от тех, и от других толку было мало. Шарлатаны все обещали, но ничего не могли. А настоящие видящие даже браться не хотели за чужеродное колдовство. Ну, ее, дескать, эту дикую магию - влезешь так, не знамо во что, потом сам не рад будешь... Шаманы тайкурские, говорят, на крови заклятья крепят...

  Еще чаще Шут думал о королеве.

  О том, как она там живет на своем снежном острове, как справляется с обидой, которую нельзя выразить словами, нельзя выкричать или просто взять да забыть. И было ему от этих дум тревожно и больно, хотя теперь Шут знал наверняка, что Элея в безопасности. Что корабль доплыл благополучно, и Давиан встретил дочь с распахнутыми объятиями. Все это он услышал, околачиваясь в припортовых тавернах, где столовались иноземные купцы из тех, которые попроще, да разные матросы. В том числе и с Белых Островов. Ожидая новостей, Шут наведывался в таверны ежедневно, всякий раз страшась услышать самое плохое. Но боги миловали...