Швабра и шампанское, или Танцуют все!

Кир усмехнулся, приноравливаясь лезвием ножа к картофелине:

— Отпустили его. В семь часов примерно, так что успел и домой душ принять, и на работу. Правда, он что-то бурчал про то, каким макаром я узнал, но это детали.

Хорошенькие детали… Придётся объясняться…

Зоя нервно отобрала у Кира картошку и нож и принялась чистить сама. Так быстрее.

— Помешай фарш лучше, чтобы не пригорел. И положи туда горшка из банки.

— Давай я буду тереть.

— Сдерёшь кожу, будут на тебя потом коситься хорошенькие секретарши, — Зоя показала ему язык, складывая очищенную картофелину к трём остальным. — Так что будешь поварёнком. Помешай.

Когда картошка была очищена и натёрта в мисочку, Зоя сняла сковороду с огня, выложила светлую стружку на мясо с овощами, намазала верх майонезом и посыпала толстым слоем тёртого сыра.

— Всё, зажигай духовку, ещё полчаса и готово.

— Чтоб я знал, как она зажигается… — растерянно пробормотал Кир, наклонившись над кнопками и ручками плиты.

— Так, иди отсюда, открой лучше вино, — Зоя решительно отодвинула его от плиты и принялась изучать принцип включения духовки. Ну, ничего особенного — выставить температуру на сто восемьдесят, выбрать оба гриля, верхний и нижний, и таймер на тридцать минут. Хоп — и сковородка переместилась в духовку, Зоя сняла не без труда тяжёлую тефалевскую ручку и закрыла духовку.

— Вот и всё. Теперь надо подождать. Ну и потом, когда поешь, завернуть в целлофан или фольгу и поставить в холодильник.

— Ну, ты же поешь со мной? — Кир протянул Зое бокал. — А пока… Есть сыр к вину. Садись.

Зоя присела на диван, уже не так, как в первый раз, а до самой спинки, приняла бокал и кусочек мягкого жёлтого сыра.

— Спасибо, Зоя, — проникновенно сказал Кир, с лёгким звоном соприкоснув их бокалы. — Благодаря тебе я сегодня поем вкусно и по-домашнему.

— Как в детстве, да? — усмехнулась она, запивая сыр вином.

— В детстве, солнышко, я перекушал жутко пресных салатов и вреднющей шавермы. Наша маман всегда была приверженцем здорового образа жизни, поэтому мяско нам давали три раза в неделю, и то всё больше куриное филе, зато рыбу каждый день, в основном приготовленную на пару. Ну и салаты, заправленные полезным для сердца оливковым маслом.

Он засмеялся, словно вспоминая.

— А потом мы с Тимкой покупали по шаверме по дороге в школу и с наслаждением ели её… запивая колой.

И отпил превосходного белого вина из пузатого большого бокала.

— Поэтому ты теперь так изысканно кушаешь в самых дорогих ресторанах?

В голосе Зои не было издёвки. Она чувствовала, как уплывает куда-то на мягком кожаном диване, как мышцы век перестают существовать. Э нет, подруга, не спать, ни в коем случае не засыпать! Зоя пошевелилась было, но Кир аккуратно накрыл её пледом:

— Поспи, малыш… Я тебя разбужу, когда духовка звякнет.

— Там… следить надо… — вяло предупредила Зоя, без возражений отдавая ему бокал.

И ей снились мягкие пуховые облака, по которым она перекатывалась, веселясь, как ребёнок… Пока с неба не раздались мелодия мобильника и страшный божий глас: «Зоя, возьми телефон! Возьми телефон!»

— Возьми телефон, Зой…

Кир протягивал ей её сумочку, потряхивая за плечо. Зоя подхватилась, чуть не свалившись с дивана на скользкой коже, и начала копаться в сумке в поисках служебного телефона. А Кир ойкнул, видимо, неумело перехватив варежкой сковородку, и вынул запеканку из духовки. Мобильник всё звонил и звонил, кто ж такой настырный? Неужели у Верочки снова заказ срочности «вчера»?

Но на экране был совершенно незнакомый номер. Зоя ответила на вызов:

— Алло?

— Зоя, это ты? Ты? Алло! Зоя?

— Да, я, кто это?

Голос был смутно знакомым, но спросонья она никак не могла понять, кто звонит.

— Ты сидишь?

— С-сижу…

— Хорошо. В общем… Это тётя Оля. Тётя Оля, помнишь меня?

— Помню, вы с мамой работаете…

— В общем, мама твоя под погрузчик попала!

Телефон выпал из Зоиной руки. Мама… Мама! Господи, как же так?! Ведь уходила утром живая и здоровая, хотя и тревожилась… Как хорошо, что Зоя обняла её перед уходом… Мамочка… Как теперь жить? Как быть?

Кир тронул её за плечо, но Зоя даже не шевельнулась. Внутри всё словно превратилось в камень — сердце, лёгкие, мышцы… Ни дышать, ни говорить, ни даже плакать не могла…

— Зой, там с тобой говорят…

Машинально она снова взяла трубку, неживым голосом повторила:

— Алло…

— Зоечка, ты меня слышишь?! Тебе надо в больницу ехать, полис мамин возьми только, полис!

— В больницу? В какую больницу…

— Так в Покровскую же! Отвезли её минут десять назад! Тут же недалеко…

В больницу, полис… Слова доходили до Зои с трудом, словно вязли в подкорке мозга. Раз в больницу, значит, живая! Ну, тётя Оля, ну, идиотка старая! Не могла с этого начать? Зоя уже успела маму похоронить и увидеть всех братьев и сестёр в детских домах…

— Хорошо, спасибо, сейчас же и поеду, — выдохнула она почти с облегчением и отключилась.

— Что-то произошло? — спросил Кир с беспокойством. Зоя покачала головой:

— Ничего, мне надо идти.

— Давай я тебя отвезу!

— Спасибо, Кирилл, я сама. У тебя же запеканка остынет…

Она встала, натянула ботинки, стоявшие у входа, стащила куртку с крючка и улыбнулась:

— До завтра?