Швейцарский счет

– Ага,–откликнулась Анжела. – Слушай, а это идея! Я с сегодняшнего дня начну охмурять клиентов по новой схеме. Выхожу на перекресток и давай блажить:“Kiss me,baby! Kiss me!” – съязвила она и затряслась от беззвучного смеха.

Машина плавно затормозила перед недавно отремонтированным четырехэтажным с узкими бойницами окон зданием. Вывеска клуба “Cabaret East” искрилась огнями даже днем, игриво переливаясь и подмигивая прохожим.

Заведение на элитарность не претендовало, в полуподвальном помещении первого этажа располагался бар с узкой сценой для стриптиза, далее следовала бильярдная, пропахшее табаком казино с зелеными покерными столами и традиционной рулеткой, далее кабинеты администратора и хозяина борделя.

Девушки миновали вереницу залов и оказались в ярко освещенном коридоре, Галина почтительно постучала в крайнюю дверь, ответа не последовало. Тогда она осторожно заглянула внутрь. Шеф оказался на месте, и девушки ручейком просочились в кабинет.

Господин Мухаммед Камаль оказался низеньким плешивым толстяком в дорогом белом костюме и потертых черных ботинках, в его толстых губах торчало коричневое полено сигары. Окутанный клубами синеватого дыма, он курил и пускал кольца, меланхолично созерцая, как они неторопливо нанизываются друг на друга.

Девушки нерешительно топтались на пороге кабинета в ожидании разговора, но хозяин клуба, казалось, их не заметил. Текли минуты томительного ожидания. Наконец, Галина не выдержала и трубно высморкалась в салфетку. Турок повернулся к вошедшим, приметив Алису, он не выразил особого восторга. Молча встал, и трижды обошел ее кругом, затем знаком потребовал, чтобы она разделась до нижнего белья, долго и цинично изучал грудь, подошел ближе и брезгливо потрогал ее одним пальцем. Глаза его выражали презрительно-похотливое любопытство, он вел себя как на рынке, прикидывая, выгодна ли ему предстоящая покупка. Алиса бледнела и потела, вздрагивая всем телом, когда коротышка тыкал ее толстыми смуглыми, похожими на обрубки, пальцами. Ощупав девушку, он засунул палец в рот и принялся сосредоточенно ковырять им в щели передних зубов, очевидно пытаясь избавиться от застрявших в ней остатков обеда. От него шел приторный мускусный запах одеколона, смешанный с удушливыми ароматами восточных благовоний. Алиса дрожала от негодования.

«Будто кобылу на ярмарке выбирает, – думала она. – Вот-вот потребует, чтобы я зубы показала».

Закончив обследование, Мухаммед сказал что-то по-немецки, голос у него оказался неожиданно тонким и писклявым, как у евнуха. Алиса беспомощно оглянулась на почтительно молчавших подруг. Анжела пришла на помощь:

– Он просит, чтобы ты улыбнулась.

Ну, вот и до зубов дошло дело. Алиса сделала над собой усилие и мило улыбнулась хозяину. Анжела пихнула ее локтем и зашипела:

– Шире. Шире давай. Или тебе документы и работа не нужны?

Осклабившись в американском «cheese», Алиса уставилась на господина Мухаммеда оловянным взглядом. Тот, удовлетворенный видом ряда белых ровных зубов, благосклонно кивнул и снова заговорил по-немецки.

– Он спрашивает, что ты умеешь в нашем бизнесе?

И видя, что Алиса замешкалась, заговорила сама. Турок слушал внимательно, недоверчиво качая плешивой головой, давая понять, что сильно сомневается в достоинствах новенькой. Анжела долго увещевала хитрого азиата, прежде чем он изрек неопределенное:

– Gut. Ich werde darüber nachdenken, was damit zu tun.

Вступилась Галина, и они принялись наседать на турка вдвоем, Алиса горела от обиды и унижения. Однако, времена, когда она могла выбирать, отошли в прошлое, и сегодня ей ничего не оставалось, кроме как смиренно улыбаться наглому хозяину притона и ждать, когда он смилостивится над бездомной женщиной и предоставит ей право на убогую жизнь в борделе. После долгих уговоров господин Мухаммед велел Алисе станцевать. Ежась под его колючим взглядом, девушка исполнила несколько танцевальных па, изо всех сил, пытаясь выглядеть соблазнительно. Турок прыснул от смеха, выразительно пожал покатыми плечами, скороговоркой выпалил что-то по-немецки и демонстративно отвернулся.

– Он сказал, что ты колышешься, как медуза, – живо перевела Анжела и гневно сверкнула глазами, показывая, что Алиса провалила экзамен. – Что от твоих предсмертных конвульсий ему не секса, а в богадельню охота. Но ему тебя жалко, поэтому он тебя берет. Будешь консумацией заниматься.

– Гм-м? – Алиса отшатнулась. – Это что, сумо для проституток? – обалдело пролепетала она.

– А мы не простытутки. Ты этим словом нэ бросайся, – надулась Галина. – Мы – путаны. А консумация – это кохда мужиков разховором надо на шампанское или коньячок раскрутыть.

– Работа не пыльная. Соглашайся и благодари, дурища! – прошипела Анжела и с размаху двинула оторопевшую Алису в бок.

Рассыпавшись в благодарностях все трое пятясь, покинули кабинет босса и выбрались на свежий воздух. По дороге девчонки втолковывали Алисе, что ей несказанно повезло, что консумация – во, какая работа!

– И не пыльно, и при деньгах. Хоть и не при больших, – толковала ей Анжела, игриво подмигивая.