Си-бемоль

– Ни за чем. Дурацкая идея. Извини, что потратила твое время.

Я поднимаюсь, железные ножки стула противно скрежещут по шершавой плитке. Скорей бы исчезнуть отсюда и все забыть.

– Было больно?

Тихий, едва уловимый звук. Оборачиваюсь.

– Что?

– Когда я ушел, тебе было очень больно?– лениво, точно от нечего делать, тянет он, рассматривая собственные пальцы, отбивающие дробь по столу.

– Много чести!– хочу насмешливо фыркнуть я. И вдруг слышу строгий голос Тамары у себя в голове: «Открой рот!»

– Очень,– тихо произношу.

Он поднимает на меня глаза. И я думаю о си-бемоле: не веселая и не грустная нота; и веселая, и грустная одновременно. Нота соловьиной трели.

– Каждый раз, когда ты уходил, мне было очень больно. Даже не представляешь, как.

– А сейчас?

– А сейчас я счастлива. Очень. Но… это твое сообщение выбило меня из колеи. И это… неправильно. Потому что тебя больше нет в моей жизни.

– Извини…– он царапает ногтем ребро указательного пальца.

– Это не твоя вина.

– Нет… извини, что ушел тогда. Что исчез и не появлялся. Я давно хотел извиниться перед тобой. Но…

– Ничего. Все хорошо.

– Ты же понимаешь, что тебе без меня лучше.

– Знаю.

– Я… ведь…

– Артист.

– Точно.

Мы улыбаемся друг другу. И дышать легче. Как же было просто сказать. И как сложно.

– Пойдем наверх? Кофе, наверное, уже остыл.

– Пока мы поднимаемся, приходит смска от Виты. Жду тебя в туалете!!!

Я говорю Славе, что посещу дамскую комнату. Мою руки в розовом фаянсе, прикладывая ладони к пылающим щекам. Синеокая Немезида появляется через минуту.

– Ну, рассказывай, что все это значит?

– Что именно? Слава– мой старый знакомый.

– Знакомый, значит… А почему… Ты что, изменяешь Тимуру? Конечно, это не мое дело…

– Нет. И это не твое дело.

– Ну, ладно,– она начинает мыть руки. – Я думала, мы подруги.

– Мы и есть подруги. И как твоя подруга я тебя прошу прекратить это самоистязание. Я понимаю, сейчас кажется, что он– единственный свет в окошке. Я тоже думала…

– Все получилось,– говорит она, вытирая руки бумажным полотенцем. –Он попросил меня переехать к нему!

– Правда? Поздравляю… наверное.

– Спасибо. Это, конечно, еще не свадьба, но уже– прогресс.

– Я за тебя рада! Готова?

– Мы еще поговорим,– грозит она мне пальцем, но уже с доброй улыбкой.

– Поверь, причин для беспокойства нет.

– Я верю.

И мы возвращаемся к нашим столикам. Я вижу, как на веранде Вита счастливо улыбается своему кавалеру в экстравагантной футболке канареечного цвета с размытым арт-дизайном. Мне кажется, будто на мгновение ее взгляд тускнеет и уносится куда-то вдаль, прочь от самодовольного собеседника. Но то, наверное, тучка нашла на солнце.

– Что ж, вот он– счастливый желанный хэппи-энд.

Мы допиваем напитки, рассказывая друг другу выжимку нескольких лет жизни. Слава показывает мне фотографию годовалого сына.

– Хорошенький! А мама у него есть?

– Есть,– слегка улыбается он.

– Это хорошо.

Слава расплачивается за нас обоих, и я не протестую. Мы выходим на улицу, прощаемся, крепко сжав друг друга в объятиях.

– Счастья тебе!– говорит Слава.

– Взаимно,– отвечаю я.

Мы расходимся в разные стороны. Я иду пешком несколько улиц, штормовая пена мало-помалу оседает на дно, и в моей голове воцаряется штиль. Бриллиантовые нити фонтана на Пушкинской площади сверкают в горячих солнечных лучах. Я присаживаюсь на скамейку, подставляя лицо прохладному бризу. Время от времени шаловливая капля воды долетает до меня и падает на нос или щеку. Огромный постер на кинотеатре уже анонсирует премьеру нового мюзикла «Унесенные ветром». Хотя на него и кастинг еще не провели. Уж я-то знаю. Ветер приносит запах сирени– тонкий, непередаваемо-приятный и свежий. И это мгновение становится таким прекрасным, что хочется крикнуть: «Остановись!» Безупречная гармония снисходит на этот крошечный атом Вселенной, и момент тишины приносит мне четкую установку следующего действия, как будто ангел, пролетая, шепнул, пощекотав крылом. Я звоню мужу.

– Привет! Я только что виделась с одним знакомым из прошлого. Хотела, чтобы ты знал.

– Хм… Мне надо волноваться?

– Наоборот.

– А ты сказала, что у твоего мужа черный пояс по карате?

– Нет, но я сказала, как сильно я тебя люблю.

– Ну, тогда все в порядке. Мне надо бежать– мы репетируем. Целую!

– До вечера.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Витя верил в высшие силы. Не в библейского бога, а во всеобъемлющую и все пронизывающую энергию положительных тенденций. Именно эта энергия позволяет просыпаться утром и доживать до вечера, выполняя намеченные планы. Эта энергия– есть основа эволюции и стремления всего живого к свету, теплу, добру. Скептик, несомненно, нашел бы изъяны в этой теории. Хотя и это было одно из проявлений законов положительных тенденций– каждый находит в жизни то, что ищет. Виктор никому эту теорию не навязывал, просто субъективно в нее верил. Именно к этой энергии обращался он мысленно, третий день сидя в палате Егора, лишь иногда ненадолго покидая пост. Пусть победит сила жизни. Пожалуйста, пусть победит жизнь!