Сибирь и каторга. Часть первая

Из Кремля, Кремля крепка города,От дворца, дворца государева,Что до самой ли Красной площадиПролегала тут широкая дороженька.Что по той ли по широкой по дороженьке,Как ведут казнить тут добра молодца,Добра молодца, большого боярина,Что большого боярина — атамана стрелецкого,За измену против царского величества.Он идет ли, молодец, не оступается,Что быстро на всех людей озирается,Что и тут царю не покоряется.

Перед ним идет грозен палач,Во руках несет остер топор,А за ним идут отец и мать,Отец и мать, молода жена.Они плачут, что река льется,Возрыдают, как ручьи шумят,В возрыдании выговаривают:— Ты, дитя ли наше милое,Покорися ты самому царю.Принеси свою повинную;Авось тебя государь-царь пожалует,Оставит буйну голову на могучих плечах.Каменеет сердце молодецкое,

Он противится царю, упрямствует,Отца, матери не слушается.Над молодой женой не сжалится,О детях своих не болезнует.Привели его на площадь Красную,Отрубили буйну голову,Что по самы могучи плечи.

Сохранились и песни, завещанные волжскими и другими разбойниками, некогда наполнявшими сибирские тюрьмы в избытке. Ими же занесены и забыты многие песни и в сибирских каторжных тюрьмах, где успели эти песни на наши дни частью изменить, частью изуродовать, а частью обменять на другие. Свободное творчество не получило развития; причину тому ближе искать в постоянных преследованиях приставниками. Песня в тюрьме — запрещенный плод. Дальнейшая же причина, естественным образом, зависит от тех общих всей России причин исторических, которые помешали создаваться новой песне со времен Петра Великого. Вначале вытесняли народные песни соблазнительные солдатские (военные), в которых ярко и сильно высказалось в последний раз народное самобытное творчество (особенно в рекрутских). С особенною любовью здесь приняты и особенным сочувствием воспользовались песни рекрутские и в сибирских тюрьмах: и "По горам, горам по высоким, млад сизой орел высоко летал", и "Как по морю-моречку по Хвалынскому", и "Не шуми-ка ты, не греми, мать зелена дубравушка"1. Затем растянули по лицу земли русской войска в то время, когда уже познакомились они с деланною, искусственною и заказною песнею; потом завелись фабричные и потащили в народ свои доморощенные песни, находящиеся в близком родстве с казарменными; наконец, втиснули в народ печатные песенники с безграмотными московскими и петербургскими виршами, с романсами и цыганскими безделушками. Но в солдатских и фабричных песнях уже утратилась старая, ловкая грань и заявилась новая, фальшивая, а потому и не мудрая. Да пусть живет и такая, когда нет другой: на свободе песня творится, на воле поется, где и воля, и холя, и доля, а обо всем этом в тюрьмах нет и помина.

{1 Вот в каком виде являются эти три песни в Сибири на каторге:

I

По горам, горамПо высоким,

Млад сизой орелВысоко летал,Высоко летал,Жалобно кричал.Во строю солдатТяжело вздыхал:"Мне не жаль, не жальСамого себя,Только жалко мнеЗелена сада.Во зеленом садуЕсть три деревца:Первое деревцо —

Кипарисово,Другое деревцо —Сладка яблонька,Третье деревцо —Зелена груша.Кипарис древо —Родной батюшка;Сладка яблонька —Родна матушка.Зелена груша —Молода жена.

II