Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Моя преподавательская карьера началась с поточной лекции для всего факультета, что уже было успехом.

Студенты с воодушевлением спрашивали про финские СМИ, финскую школьную систему и после лекции хотели сделать со мной селфи. Я предложил на кафедре, что буду заниматься со студентами сравнительным анализом новостей о войне в Украине в российских, украинских и западных СМИ. Мне сказали, что тема хорошая, ее и раньше уже предлагали, но не приняли. Поэтому я просто читал лекции разным курсам о практическом подходе к жанру фичер[62]

.

Отношение студентов к преподавателю было для меня легким культурным шоком. В начале урока они все вставали, как в старину, а еще обращались ко мне на «вы». Ну да, ребята были совсем молоденькие: в России в университет поступают, как правило, в 17 лет, то есть еще детьми по сравнению с Европой. Некоторые студенты были довольно пассивны и, казалось, зависимы от своих мобильников. Я старался всех активизировать вопросами, но были и такие, кто на любой вопрос отвечали односложно. Другие иностранные преподаватели объяснили мне, что для многих студентов главная цель учебы – защитить диплом, и они ходят на лекции только потому, что так надо. Но были и студенты, которые по-настоящему интересовались темой.

Я, наверное, больше сам тут научился чему-то, чем их чему-то научил. У нас были очень интересные дискуссии на тему того, о чем местные СМИ говорят, а о чем молчат. Как пример темы, о которой сложно говорить, студенты рассказали, что на госслужбу в Якутии берут только по родственным связям. Часть студентов не видела в этом ничего плохого, видимо, их уже ждало теплое местечко. Многие хотели заниматься журналистскими расследованиями, разоблачать коррупцию и писать о недостатках в работе студенческих общежитий, детских садов, системе управления отходами и общественного транспорта. Многие интересовались гонзо-журналистикой и Хантером Томпсоном[63]

. Один мальчик планировал в первое лето журналистской практики проникнуть в мир наркоторговцев. Я предупредил, что это опасно.

Поначалу я избегал щекотливых политических тем, так как разговоры о политике не входили в функции преподавателя. Но студенты сами периодически поднимали сложные вопросы. «Вы читали разоблачение Медведева? Как вы думаете, это правда?» – спрашивали они меня, когда оппозиционер Алексей Навальный опубликовал расследование о секретной собственности российского премьер-министра стоимостью миллиард евро.

В конце моей преподавательской карьеры я тоже решил прямо задавать острые вопросы. Что думают студенты о президентских выборах 2018 года? «Никаких выборов у нас нет. Не из кого выбирать», – отвечали они. «Но Путин все-таки единственный кандидат, которого уважают западные страны», – поправил их один мальчик.

Я рассказал им об исследованиях активистов группы Bellingcat. Они утверждали, что летом 2014 г. удар по малайзийскому самолету на Украине был нанесен из зенитно-ракетного комплекса, привезенного из России. Для молодежи это была новая информация, и они слушали с интересом. При этом никто из них не «донес» на меня за обсуждение в университете таких тем. Все студенты проходят обязательный курс «противодействия экстремизму», а экстремизмом чиновники в России могут назвать почти все, начиная с комментариев в соцсетях.

Грустно было, когда оказалось, что лишь некоторые из студентов старшего курса видели себя в будущем журналистами. Без пяти минут выпускники были разочарованы и скептически настроены на возможность получить работу, соответствующую их образованию. На младших курсах желающих работать в журналистике было подавляющее большинство. Многие проходили стажировку в относительно свободных СМИ типа еженедельной газеты «Якутск Вечерний» или на новостном портале news.ykt.ru

Примерно 80 % моих студентов были якуты, и так во всем Северо-Восточном федеральном университете. И хотя высшее образование тут на русском языке, но это большей частью чисто якутский университет, где можно встретить молодых людей из самых дальних улусов республики – Анабарского или Усть-Янского, и очень мало русских из шахтерских городов Мирного или Нерюнгри. Русские ребята не едут учиться в Якутск в якутском университете, а стремятся в «настоящую Россию» – в Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Хабаровск или Владивосток. Лучшие или самые богатые попадают в Москву. Для выживания якутской культуры обучение в вузах на родном языке было бы логичным продолжением, но об этом в Якутии не говорят.

По официальным данным, иностранных студентов в университете человек двести, и большая часть из них – аспиранты, например из Китая. Университет входит в сеть северных университетов «Университет Арктики», посредством которой осуществляет студенческий обмен, например с университетом Лапландии. Несколько студентов уже учились по обмену в Финляндии. Финляндия и Норвегия многим кажутся близким по духу «северным вариантом», чтобы мир посмотреть.