Сибирский. Детектив. Бракованные

— Наташка, ты идешь ко мне на свадьбу? — Сибирский показал лангетку, которой пальцы были зафиксированы, но не загипсованы. — Доктор сказал, на обезболивающих протяну до 6 вечера, а там на такси скатаюсь, загипсую без очереди. Новый год все дарят друг другу подарки! Мне надо забрать костюм. Да и тебе переодеться не помешает. У меня есть знакомая гримерша Алинка, помнишь, она меня ходячим мертвецом гримировала. Поможет, если попросить.

Кузнецова встала и поцеловала Дениса в щеку.

— Я пас. Пропущу. Не с кем пойти, да и не люблю я церемонии. Новый год на носу, а муж в больнице. Может, вытащу его. Или в палате отпразднуем.

Позвонил старлей. Сибирский прижался к Наташе и ее телефону, чтобы слышать доклад. Серов по дружбе сообщил, что автобус на Павлодар на 11 утра был чист. Видеоассистент Виктор и ГИБДД смогли оперативно проследить движение Вики. След обрывается у Китайской стены, так называли длиннющий 12-подъездный дом на Алтайской.

Когда-то это был край города, криминальный район, но уже лет 5-10 как все наладилось, и наркопритоны оттуда удалось вытравить. Интересно, что Китайская стена находилась в районе, который называли «Париж», по названию небольшого кафе. А по соседству с французской столицей располагался район «Лондон». Англо-французская война началась в 70-ых и закончилась уже в нулевые. Банды подростков и молодежи регулярно устраивали схватки толпа на толпу. Применялись заточки, велосипедные цепи, кастеты. В 90-ые эти бойни переименовали в «стрелки», которые проходили в период распределения сфер влияния. Порой под раздачу попадали обычные люди. Увидеть Париж и умереть, можно было и в Сибири.

Звонок закончился, а Сибирский все еще прижимался к Кузнецовой. Майорша обвила его шею руками, поцеловала в губы, со всей силы. Не почувствовав ответной реакции, она стушевалась, отстранилась и пошла прочь, чтобы никто не видел ее боль.

— Постой. Алина гримерша, она же в Китайской стене живет. Мы тусовались там с Викой, когда встречались. Алина и Роман И. Иванцовы. Это последняя неопознанная пара.

Кузнецова собралась с мыслями, притормозила. Слегка повернула голову.

— Я сообщу Серову, они проверят ее и ее мужа.

— Ты не поняла, надо еще раз проверить автобус. Она загримировалась и по поддельным документам уехала. ППС-ники ее профукают сто процентов.

Кузнецова воротом кофты вытерла слезы, посмотрела на часы.

— Автобус ушел 3 минуты назад. Бегом. Перехватим на Лагерном. Погнали.

Они побежали по коридорам 3-ей городской больницы. Игра продолжалась.

Документы Ольги /День 10/ Томск. 31 Декабря/Обман/ Файл 90011

— Ты сообщишь о своей беременности до или после свадьбы? — Геля смущала Ольгу, которая в платье сидела на табурете перед зеркалом.

Стилисты все оказались заняты — новый год, поэтому макияж невесте делала Геля, своими силами. Сама она пребывала еще в халате. Голубое платье подружки висело рядом. Соседка няня уже нарядила старшего. И тот как франт ходил в костюме с бабочкой и бесконтрольно поедал мандарины. Мать умоляла не заляпать белую рубашку, но тот будто и не слышал, словно в берушах. Дочка суетилась рядом, брала тушь, помаду, тени и копировала движения матери, ее манеру поведения и даже слова. Малой двухлетка капризничал и отказывался от нарядов. Он искренне не понимал, зачем это все, когда с голым задом гораздо удобнее.

— Я решила, когда приеду в Москву, сходить на УЗИ, по итогам сообщить. Так честнее, тесты ненадежны.

Если бы Геля знала все обстоятельства, то заметила бы как Ольга быстро мельком кинула взгляд на сумку, где лежал красный маркер, которым она подрисовала вторую полоску на тесте на беременность.

Геля поцеловала Ольгу в макушку.

— Дети это наше все.

Мои документы /День 10/ Томск. 31 Декабря/Ожидание/ Файл 90012

Денег было мало, кофе был черным как гудрон, но в тюрьме и такого достать нельзя. Он ушел подальше от вокзалов, чтобы лишний раз не нарваться на ментов. Добрел до южки и нашел круглосуточную пиццерию. Студенты — любители автопати — молчаливо ждали, когда энергетические вливания в организм ослабнут, и сон заставит их идти в ненавистные клетки общаг.

Аромат кофе разбудил желание покурить. Он и забыл, что в кафе теперь нет места для тех, кто смолит. Достал пачку — осталась одна сигарета. Оставив куртку, он вышел на улицу. Потеплело. В минус 5 можно было долго стоять в одной кофте. Он смотрел на противоположную улицу, где когда-то был завод, а сейчас находился жилой дом. Город расстроился за эти 20 лет. Только красные старые трамваи все также скрипели по кривым рельсам и не давали забыть о прошлом.