Сибирский ковчег Менделеевых

Религию будущего, как и всякую религию, можно подразделить на три части: 1) На религию по отношение к Началу всего, т. е. к Богу. 2) По отношению к общественной жизни и 3) к семье и близким.

Иисус Христос в христианской религии по отношению к Богу понимал Бога отвлеченно, как начало всего. Он называл Себя Сыном Божиим в смысле того, что Он бессознательно понял Бога, и каждый может быть назван сыном Божиим, когда он творит, т. е. действует бессознательно.

Отношение к общественной жизни Иисус Христос выразил в словах: «Люби ближнего, как самого себя». Он это сказал евреям, которые больше всего любят себя самих и понимают общественную пользу в смысле пользы для себя. Почему они и распались.

Третьей части религии, отношения к семье и близким, Иисус Христос почти не касался, Он почти не трогал этого вопроса.

В магометанской вере, и почти во всех других верах первые части сходятся с христианскою религиею, только в остальных двух различны. Во всех этих религиях общественная жизнь подчиняется рамкам религии, тогда как в христианской вере предполагается полная свобода жизни. В третьей части: отношение к семье и близким остальные религии тоже резко различаются с христианской.

Главное различие Новой религии от христианской в том, что Новая религия говорит: живи и работай не для того, что получишь награду в загробной жизни (христианский принцип), а работай для общества, потому что без него ты нуль, ничто. Один человек это все: равно, что человек в одиночном заключении.

При Новой религии должно измениться 1) отношение к государственной экономии и 2) к семье.

Если мы представим себе общественный организм в вид тела человека, то как для отдельной части тела, рук и ног требуется своя отдельная одежда, которая нужна в то же время и для всего человека, так и каждый может иметь собственность, составляющую общее достояние. То есть это есть общинное устройство, как у крестьян, но дело в том, что вся земля должна быть общинным достоянием, а не помещичьим.

Как это практически устроить, еще неясно, неопределенно, но так должно быть. Тогда не будет и отдельных накоплений богатств так, как теперь, да и не нужны они будут. И театр будет общинный, и Академии Художеств и т. д.

Что касается до отношения Новой религии к семье, то, во-первых, тут вопрос чисто животно-физический. Как у животных есть семья, так и у человека, который тоже животное, только высшего типа, тоже всегда будет своя семья. А во-вторых, что касается до материального обеспечения семьи, то понятно, что, с решением материального государственного устройства, этот семейный вопрос определится сам собою.

Третий вопрос, вопрос нравственности в семье зависит вполне от идеалов человека, напр. у мормонов и у магометан многоженство, но нравственность стоит высоко. Когда будут установлены общие нравственные идеалы, то изменится, конечно, и отношение к семье.

2

Христианство старо тем, что касается только личности, относится только к отдельному лицу, к благосостоянию его, и это потому, что оно было противодействием идее древнего мира о государстве. Следовательно, польза христианства была в том, что оно сделало человека индивидуальным, создало его личность. Но теперь оно привело к развитию духа меркантилизма. Явились англичане с их торгашеством, немцы – купцы, все для себя, ничего для других – у янки. Именно яснее всего это выразилось в Америке. Там является полное развитие личности, и личного интереса.

Теперь же надо Новую религию, новое учение на смену, необходимо понятие об общем интересе, о том, что человек рожден не для себя, а как атом организма – для организма.

Лев Толстой до этого не додумался, хотя видно, что его мучит религиозный вопрос. Левину нужна вера.

Он говорит: «Если я не знаю, что есть жизнь и зачем жизнь, то не надо жить

». Положение это неправильное, это софизм, как софизм задача про Ахиллеса с черепахой, где сначала говорится о пространстве, а следует вывод о времени. Так и тут: если я не знаю, зачем живу, надо умереть.

Напротив, жизнь мне дана, следовательно, я живу, и если не знаю зачем, то должен узнавать это.

Левин после всего приходит к учению чистого христианства. Живи для добра, поступай согласно верованию в правду, а не в нужду и, конечно, не из-за награды будущего, но для своего внутреннего мира. И все таки делай это для себя, а не для других, не для общих интересов. Следовательно, Толстой приходит к тому же учению Христа только о личности.

Обрадованный Левин решает, что нашел веру и хочет перемениться, поступать иначе, сознательно, лучше.

Но, конечно, не может. Не все доступно нашей сознательной воле.