Сибирский триллер Том 2

   Мысль о случайности, как элементе хаоса, настолько захватила Дениса, что он отодвинул от себя брошюру драматического театра с перечнем спектаклей и составом исполнителей, которую прорабатывал, и переключился на философские мысли. Брошюра ему порядком надоела, но её изучение диктовалось суровой необходимостью. Не далее, как вчера вечером, провожая Лену, он зашел на чай к актрисе театра Рукавишниковой, у которой поселились девушки. Говорили о театре, и Денис понял, что нужно срочно пополнить свои знания в области театральной жизни, чтобы не показаться скучным и неинтересным человеком, не умеющим поддержать разговор.

   В последнее время они с Вадимом зачастили в театр на спектакли с участием Леры Руковишниковой. Их туда все время тащили девушки и они усиленно делали вид заядлых театралов, хотя это было трудновато, так как участвовать в разговоре на равных не могли. Вследствие этого появилась острая необходимость срочно заняться самообразованием и сегодня, в обеденный перерыв, он помчался в театр, где купил брошюру с тем, чтобы вечером, если Леночка снова пригласит его зайти, обнаружить свою осведомленность в театральных делах. Запомнить, кто кого и в каких спектаклях играет невероятно сложно, особенно когда от жары плавятся мозги, но чего не сделаешь ради такой очаровательной девушки!

   Между тем, размышления о случайности и её влиянии на жизнь не оставляли место театральным делам. Мысль о том, что жизнь является продуктом хаоса, и хаос влияет и определяет существование в будущем, явилась для него новой и оригинальной. Человечество — это результат хитрых взаимодействий между стабильностью и хаосом, порядком и беспорядком, что собственно и определяет жизнь на Земле. Знакомство с Леночкой только кажется случайностью, а на самом деле имеется, вероятно, какая—то причинная взаимосвязь, которая на данном этапе не видна, но это вовсе не означает, что она отсутствует.

   Неожиданное осмысление их встречи с Леночкой с точки зрения теории Хаоса наполнило Дениса чувством огромной нежности к этому хрупкому и такому беззащитному созданию, но зазвонил телефон и вернул его на землю. Снимать трубку не хотелось, но кто—то настойчиво звонил и он, скрепя сердце, отвлекся от своих мыслей и протянул руку к телефону.

   — Господин Филимонов? — осведомился вкрадчивый голос в трубке, и Денис сразу же узнал скользкого типа, с которым уже встречался на днях по просьбе заведующего лабораторией. Завлаб числился на очередном больничном, и, следовательно, работал на своем дачном участке. Больничными его снабжала дочь, врач—терапевт, и "болел" он в основном только летом, потому что зимой на даче делать нечего.

   В прошлый раз этот тип, по фамилии Шевченко, представился сотрудником украинской лаборатории эпидемиологии и просил о частной консультации по работе со спорами сибирской язвы. Слишком большой размер суммы, предложенной за консультацию, притом в долларах, навело Дениса на мысль, что это провокация ФСБ. Совсем недавно их лабораторию уже проверяли на предмет надежности системы хранения бацилл антрацис — возбудителей сибирской язвы. Проверка последовала сразу же после того, как в одном из районов области ветеринарная служба выявила и локализовала источник распространения спор сибирской язвы, находившийся на территории незарегистрированного скотомогильника.

   По поводу этой находки журналисты подняли в газетах громкий скандал и указывали на опасность использования возбудителей сибирской язвы террористами. В результате их лаборатория, не имевшая никакого отношения ни к скотомогильникам, ни к террористам, подверглась нашествию людей в штатском. Кроме того, в пользу подозрения о провокации говорили извиняющиеся и даже немного заискивающие интонации в голосе звонившего завлаба, который имел обыкновение разговаривать с подчиненными тоном, не допускающим возражений.

   — Ну, так что вы решили? Когда мы можем заняться с вами темой? — спросил Шевченко своим московским говорком и Денис подумал о глупцах из ФСБ, не придумавших ничего более умного, как выдавать коренного москвича за украинского хохла. Певучий украинский говор Денис слышал с детства, когда его отправляли к дедушке и бабушки в Житомир, поэтому легко отличал коренного жителя Украины от жителя центральной полосы России.

   — Я уже вам сказал в прошлый раз, что ни о каких консультациях и речи быть не может, — едва сдерживая раздражение, произнес он.

   — Но почему? Если вас не устраивает сумма, мы можем её увеличить...

   — Я ведь объяснял вам, что не имею права делиться с кем—либо результатами исследований нашей лаборатории. Инструкция запрещает.

   — Инструкция? Но ведь инструкции для того и пишутся, чтобы знать, что нарушать. Кто вам мешает её нарушить, если об этом будем знать только мы с вами? Мы же с вами коллеги...

   — Мама запрещает, — не сдержавшись, в сердцах сказал Денис и резко положил трубку. То, что этот "коллега" говорил по телефону открытым текстом, ещё больше убеждало его в том, что это провокация с целью проверки его надежности.