Сибирский триллер Том 2

   Они договорились о встрече, и через двадцать минут Юля и Валя подъехали к главному входу управления. Грузнов обстоятельно записал рассказ девочки и пообещал разобраться с усыновлением Серёжи. А урегулирование Юлиных отношений с директором детдома, а также решение проблемы со школой, взяла на себя Валя.

   Сразу же всплыл вопрос о Юлиной квартире. Если мать спилась, то могла продать квартиру и девочка вообще имеет шанс остаться на улице. Кроме того, необходимо съездить на квартиру и забрать все Юлины документы, поэтому они договорились сделать это прямо завтра, не откладывая в долгий ящик.

   Валя подумала, что решить проблему с придирками директора к Юле будет самым простым делом, и, после разговора с Грузновым, поехала в детский дом. Но разговор с директором не получился — та сказала, как отрезала: несовершеннолетние девочки не могут работать нянечками. Валя не понимала, почему мыть полы и ночные детские горшки могут только совершеннолетние, и чувствовала, что дело здесь в чём—то другом. Но в чём? Чем Юля так могла насолить директору? Оставлять Юлю в детском доме Валя не захотела и повезла в офис, заехав по дороге в кафе, чтобы покормить её. Неожиданно свалившаяся на Валю забота о Юле служила ей отдушиной и отвлекала от мыслей о своём несчастье.

   Юля сидела в приёмной без дела, и Валя придумала ей работу — сканировать документы для занесения их в компьютер. В приёмной поставили ещё один стол с компьютером для девочки, и Валя учила её работать на компьютере и сканировать документы. Из кабинета неоднократно выходила Зоя по своим делам и удивлялась, что за девочка появилась у неё в приёмной. Но, видя, что Валя ею занята, решила, что пусть занимается этим, чем постоянно ездит на кладбище и пьет там водку.

   На эту ночь Валя забрала Юлю к себе домой, чем удивила мать, недавно вернувшуюся из отпуска. Но, видя, что забота о девочке благотворно влияет на настроение дочери, не возражала против того, чтобы Юля у них переночевала.

   На следующий день Юля снова сидела в приёмной и занималась новым для неё делом.

   — А кто эта девочка в приёмной? — спросила Зоя, когда Валя принесла ей входящую почту.

   — Это Юля. Помнишь, я тебе рассказывала о девочке, которую привели из уголовного розыска?

   Зоя вспомнила, что дней десять тому назад или больше Валя что—то пыталась ей рассказать о юной проститутке, которой нужно помочь. Но Зоя не имела ни желания, ни времени выслушивать жалостливые истории — напряженная борьба за завод "Импульс" отнимала у неё все силы и выжимала все соки. Этот завод ни ей, ни компании не нужен и более перспективным, в её понятии, был станкостроительный завод. Но Гриня Шарый постоянно звонил из Москвы и интересовался, как идут дела. С такими бандитами спорить опасно, поэтому она старалась ему не перечить.

   Однако с некоторых пор и Мельников вдруг заинтересовался "Импульсом", утверждая, что об этом просят его друзья. Так как Гриня явно не входил в число друзей Мельникова, то Зоя боялась, что столкновение этих интересов закончится стрельбой, но старалась об этом не думать. Поэтому история малолетней проститутки в тот момент её совершенно не интересовала, и она отдала всё на откуп своей подруге.

   Зоя помнила, что подписывала какую—то бумагу по этому вопросу в бухгалтерию и только сейчас узнала, что в подписанном ею документе речь шла не о единоразовой выплате денежной помощи девочке, а о ежемесячных перечислениях детскому дому. Но ругать за это Валю не стала: во—первых, она сама не удосужилась внимательно ознакомиться с тем, что подписывает, а, во—вторых, видела, что забота о девочке действует на Валю в буквальном смысле отрезвляюще.

   — Валюшка, сама подумай, ну как я могу воздействовать на детский дом? Давай оформим её к нам на работу кем—нибудь, и пусть сидит с тобой в приёмной, — ответила Зоя на просьбу Вали вмешаться и оказать давление на директора детского дома.

   Ближе к вечеру Валя попросила у Мельникова машину, и её, вместе с Юлей, отвезли в гормилицию. Оттуда они с Грузновым поехали на квартиру к Юле и узнали в ЖЭК, что её мать уже подписала документы на продажу квартиры. Как выяснил на следующий день Грузнов, взамен мать получала одну комнату в доме барачного типа на окраине города в районе старой одноэтажной застройки. По закону Юлина мать не имела права продавать квартиру, так как в ней прописана не только она, но и Юля, однако в справке, выданной паспортисткой ЖЭК'а, девочка не значилась.