Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Если уж Рейли и мог сам себя произвести в капитаны, значит, это должно было быть сделано не на пустом месте. Возможно, он невольно или сознательно воспользовался теми изменениями, которые происходили в британских ВВС во время и сразу после войны.

…В августе 1914 года Королевский летный корпус был преобразован в Королевские ВВС Великобритании. А 1 августа 1919 года в ВВС были введены новые звания. По идее, «второй лейтенант Рейли» теперь должен был именоваться «пайлот-офисер Рейли» — то есть «пилот-офицер». Следующие за этим, более высокие «авиационные» звания — «флайинг-офисер» (соответствует званию «лейтенант» в британской армии) и «флайт-лейтенант» (соответствует армейскому званию «капитан»).

О том, что ему официально присваивали звание «флайт-лейтенант», сведений нет, но Рейли мог рекомендоваться «лейтенантом ВВС», а не «вторым лейтенантом Летного корпуса» (пайлот-офисером), кем он был на самом деле. В военном мундире он не ходил, погон и знаков различия не носил, а учитывая послевоенную неразбериху, британскую неповоротливую бюрократию и авантюристическую натуру самого Рейли, можно предположить, что в результате звание «лейтенант ВВС» начали понимать, как флайт-лейтенант, то есть армейский капитан. Теперь, ходатайствуя о повышении, логично было просить присвоить себе следующее воинское звание — майор.

Интересно, что ходатайство о присвоении ему майора было подано по инициативе Рейли не по линии Министерства авиации, а по Военному министерству, в котором сведений о его настоящем звании тогда могло и не быть. Но тут Рейли не повезло — британский бюрократизм сыграл против него. Ходатайство было рекомендовано подать тому, кого оно касается напрямую — Министерству авиации, и, что примечательно, Рейли этого так и не сделал. Он наверняка понимал, что в этом случае майорское звание ему уж точно не светит, а вот различные неприятности могли бы произойти.

Майором Рейли не стал, но до капитана себя все-таки повысил. Да так, по убеждению многих его современников, им и остался.

Такое положение дел его не устраивало — он был честолюбивым и тщеславным человеком. В конце концов, он ведь тоже участвовал в важных операциях, рисковал жизнью и был награжден британским и русским орденами. Разве он не заслужил повышения? На его взгляд, более, чем заслужил.

* * *

Время со второй половины 1919-го по осень 1920 года было, наверное, одним из самых спокойных в его биографии. В том смысле, что Рейли не приходилось колесить по опасным районам в других странах. Камминг решил использовать его в Лондоне и Париже — по крайней мере, до тех пор, пока он снова не понадобится в России, где ситуация по-прежнему оставалась запутанной.

В общем, Рейли получил небольшую передышку. Робин Брюс Локкарт утверждает, что в это время он вел весьма роскошную жизнь. По его словам, он даже снял апартаменты в Олбани — знаменитом трехэтажном особняке на Пиккадилли, который всегда считался одним из самых престижных и дорогих жилых комплексов Лондона. В его 69 квартирах с огромными окнами в разное время жили такие люди, как лорд Джон Гордон Байрон, писатель Олдос Хаксли, премьер-министр Великобритании Эдуард Хит, философ Исайя Берлин и многие другие. Несколько лет назад одну из квартир в Олбани выставили на продажу за два миллиона фунтов стерлингов, и это, судя по всему, была еще не самая дорогая «жилплощадь» комплекса.

Предоставим опять слово Брюсу Локкарту-младшему. Он приводит весьма любопытные детали об образе жизни Рейли, которые мог узнать только из рассказов своего отца, не раз бывавшего у него в гостях. «Сняв апартаменты в Олбани, Рейли окружил себя экспонатами любимой “наполеоновской” коллекции и сотнями дорогих фолиантов, — пишет Локкарт. — Впервые он завел себе личного камердинера по имени Алекс Хамфрейс, который, по мнению окружающих, выглядел так же хищно, как и сам хозяин. Дюжинами он заказывал новые костюмы в элитном ателье “Дж. Дэниэлс и К°”, не скупился на шумные вечеринки в компании старых друзей — Дьюкса, Локкарта, Хилла, Бойса и Эли… Еще одним влиятельным знакомым Рейли оказался сэр Бэзил Томпсон, начальник специальной полиции Лондона, который сам решал, кто из русских беженцев может получить вид на жительство, а кого следует немедленно депортировать, как большевистского агента.

Сидней был и радушным хозяином, и остроумным собеседником. С ним было легко разговаривать не только о России и русских, но и на массу других тем — история, искусство, бизнес, религия… И все-таки главной темой бесед в его доме оставались Россия и ненависть к большевизму.

Кроме вечеринок в Олбани, Рейли получал огромное удовольствие от посещений кафе “Ройял”, где майор Эли организовал “обеденный клуб”, в который входили исключительно сотрудники СИС и МИ-5. Эти собрания не привлекали к себе внимания посторонних, поскольку члены клуба приходили в кафе пешком, оставляя такси в двух-трех кварталах».

«Свержение власти большевиков только насильственное»