Сигизмунд: Вечный крестоносец

Сигизмунд взял меч. Он почувствовал, как вес клинка лёг в пальцы.

— Как он попал в легион?

— Когда клинковые кланы положили своё оружие к ногам Императора, Он увидел, что мечи кузнеца погребены под клинками из чистой звёздной стали, углеродного стекла и сплавов, которые не могут быть воспроизведены даже высшими магосами Марса. Все эти клинки были отодвинуты в сторону, и клинки кузнеца вызывали восхищение. Простота дизайна, совершенство изготовления и послание, которое они передавали, затмевали всё остальное. Император и совет Единства воздали почести мастерам клинковых кланов за подарки, которые говорили не только о мастерстве, но и о понимании. Мастера приняли похвалу и вернулись в свои кузницы. Мечи были розданы офицерам недавно созданных Легионес Астартес и отправлены на войну. Один из них сейчас находится в твоих руках.

— А его создатель?

— Вожди кланов сожгли её в её собственной кузнице за позор, который она навлекла на них.

— Они сочли то, что она сделала, оскорбительным?

— Оскорбительным, что она осмелилась положить свои дары к ногам нового Повелителя Терры, оскорбительным, что её клинки превзошли их работы, оскорбительным, что она понимала то, чего не понимали они.

— Что?

Аппий улыбнулся.

— Спроси меч, — сказал он.

Сигизмунд наблюдал, как свет собирается и переливается по волнам тени в стали.

— Эта история правдива?

Аппий печально кивнул:

— Подобные истории всегда правдивы.

Воин с серыми глазами ждал его у дверей Храма, когда колокол пробил ночь.

— Я хочу пройти внутрь, — сказал Сигизмунд.

— Кто ты такой, чтобы входить в это место?

— Я — Сигизмунд, воин Седьмого легиона.

— Ты принёс свои клятвы. Только защитники клятв могут войти. Путь для тебя закрыт.

Сигизмунд подошёл на шаг ближе.

— Я войду, брат, — сказал он.

— Зачем?

— Стоять там, где стоишь ты.

Острие меча Храмовника остановило его шаг.

— Путь для тебя закрыт, — повторил Храмовник.

Сигизмунд сделал ещё один шаг. Меч Храмовника метнулся к нему. Его клинок встретил удар. Он посмотрел сквозь скрещённые клинки в глаза цвета штормового моря. Теперь он знал, с кем столкнулся. Это был не брат Храма и даже не один из их чемпионов. Этим воином был Эол, бывший командующий VII легиона до того, как Рогал Дорн воссоединился с Императором, а теперь магистр Храмовников. Он был смертью, вызовом и камнем древних тронов.

— Я буду нести бремя вместе с тобой, брат, — сказал Сигизмунд.

— Ты обнажил клинок, — сказал Эол, — и поэтому ты должен жить его добродетелью... — Он отступил, разрывая сцепленные мечи, его взгляд оставался совершенно спокойным. — Или падёшь по собственной вине.

Вокруг них из темноты выступили фигуры. Каждый воин был в табарде с крестом поверх доспехов и держал в руках оружие. Сигизмунд узнал их по тем ночам, когда преклонял колени на этом месте: это были Храмовники, которые преграждали ему путь каждый раз, когда он приходил сюда. Все, кроме одного. Он увидел Аппия. Мастер оружия держал в руках молот, и выражение его лица было каменным.

Эол обвёл взглядом кольцо воинов.

— Начинайте, — сказал он.

Атака пришла слева от Сигизмунда, быстрый, боковой и низкий рассекающий удар топором. Сигизмунд отступил. Клинок прошёл мимо, и он шагнул вперёд, подняв меч. Ещё один удар и ещё один, врезались в его меч, отдаваясь в пальцах и распространяясь по предплечьям. Он увидел, как воин с топором развернулся, вскидывая оружие, готовый нанести разрубающий удар сверху. Порез тирана — так полушутя называли его старые воины Единства, высмеивая тех мёртвых королей, чьи головы и королевства достались Императору. Это был конец жизней. Сигизмунд прочитал и встретил удар, отклонил и атаковал в ответ... и никуда не попал. Воин уже шагнул мимо него, изменив захват оружия и рубя. Навершие топора ударило Сигизмунда в бок. Броня прогнулась. Ещё один удар пришёлся в тыльную часть ноги. Затем воин с топором отступил, и появилось размытое пятно стали, когда на него двинулся Эрудей с двумя шипевшими клинками.

Сигизмунд отпрянул, но острие просвистело по его щеке. Брызнула кровь. Следующий режущий удар уже приближался, и меч поднялся ему навстречу. Стальной поцелуй. Он видел, как губы Эрудея растянулись в оскале, блестя хромированными зубами. Сигизмунд развернулся, освобождая пространство, одна рука слегка отпустила меч, другая схватила Эрудея за предплечье и…

На лбу Сигизмунда открылся широкий порез. Кровь залила глаза. У него было мгновение, прежде чем Эрудей подсунул руку под его плечо и вывернул, и он падал, и он знал, что следующий удар сломает его. Он сталкивался с воинами и врагами, но никогда с такими, как эти. У него ничего не было. Он был пуст, пустота в облике мальчика, а затем воина, ищущего причину, чтобы стоять. Он проиграет, здесь и сейчас, как и все остальные, как он и предполагал.