Читаем Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения полностью

Сухо на душе так, друг, твоя водица для питья не годится. Вот несется под дорогой дождевая. Спотыкаясь, – я и к этому привык, – я потерял поток, а что нашел? – Язык. Не найти ни тут, ни там, куда ни глазом, – слепо. Где же? Как и та – так же. Кто меня несет? Шаг. Кто ведет? – враг. Тише, тише, не так быстро. Но только сказал слово, катится без возврата по покатой дороге назад. Где же, где же поворот? Бесполезно, не болезнуй. Вот он, вот – выше. Но без возврата, всё дальше и тише. Устали ноги от твоей дороги. Не спеши, не спеши, утишь. Кто молит, – молит за чужое. Для чего же два рожденья?! Отдыха! Покоя!

Мой друг – дурак, – вот кто я.

25–26 июня 1938

Двор Ялтинской киностудии

67. Волшебный рог

Ein Knab’ auf schnellem Ro?Springt auf der Kaisrin Schlo?.Во двор к королеве в замокВлетел нежданный всадник.Конь перед ней пригнулся,Мальчик ей поклонился.О, как она былаПрелестна и мила!Сверкнул из детских рукПротянутый ей рог.
И тысячи огнейРоятся перед ней,И из огней возникРубиновый цветник.Клыком слона был рог,Изогнут и велик,Белее детских рукНеобычайный клык.Вдоль рога звездный ряд —Бубенчики горят.Множество их вылитоИз звонкого золота.Его послала фея,О крестнице тоскуя,В награду чистоте,На службу красоте.
И мальчик говорит:«Сейчас он крепко спит,Но пальцы пробегут,И рог мой оживет.И колокольный ледСломавшись, зазвенит,И капельки росыПолучат голоса.Никто так не споет,Как этот мертвый рот,Его золотой языкУбьет голоса живых».Оставленный мальчиком рогХранит застывший звук,Но когда королева его коснется,
Он раскроется и проснется.

Май 1939

68. Песня разбойников

Нет дыма тверже над землейИ пламя веселей,Чем мы, когда встаем стенойИз обугленных полей.Вот режут голубой угарКомки живых огней,Мы вырастаем как пожар,Мы веселим коней.Язык огня летит разитьИз роковой руки.Кто нам захочет возразитьНа наши языки?В ответ на темные слова
И на набатный громЛетит пустая головаСметающим ядром.А если кто оставил нас,Подобран и зарыт, —Он никому не портит сна,Он рядом с нами спит.Едва на утреннем огнеЗаискрится роса,Душа на облачном конеВзлетает в небеса.

Май 1939

69. Ночные музыканты

Hier sind wir arme Narrn

Auf Platzen und auf Gassen.

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

Движение литературы. Том I
Движение литературы. Том I

В двухтомнике представлен литературно-критический анализ движения отечественной поэзии и прозы последних четырех десятилетий в постоянном сопоставлении и соотнесении с тенденциями и с классическими именами XIX – первой половины XX в., в числе которых для автора оказались определяющими или особо значимыми Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Случевский, Блок, Платонов и Заболоцкий, – мысли о тех или иных гранях их творчества вылились в самостоятельные изыскания.Среди литераторов-современников в кругозоре автора центральное положение занимают прозаики Андрей Битов и Владимир Макании, поэты Александр Кушнер и Олег Чухонцев.В посвященных современности главах обобщающего характера немало места уделено жесткой литературной полемике.Последние два раздела второго тома отражают устойчивый интерес автора к воплощению социально-идеологических тем в специфических литературных жанрах (раздел «Идеологический роман»), а также к современному состоянию филологической науки и стиховедения (раздел «Филология и филологи»).

Ирина Бенционовна Роднянская

Критика / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия
Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия