Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Так или иначе, народу в Чибите живет немало, а вот с туристами ходят немногие. Точно таким же образом дело обстоит и с охотой: карабинов на руках чибитцев многие десятки, но настоящих охотников в селе – раз-два и обчелся. Зверя за последние годы сильно выбили петлями и капканами, зверь ушел дальше в горы, еще выше в горную тайгу, на самые дальние перевалы. Дичь стала хитрее, умнее и осторожнее. С кондачка, как это было раньше, когда маралы ходили прямо у села, его больше не возьмешь. Да и сами сельчане сильно изменились – многие уже забыли, как ходить в тайгу, как жить и выживать в ней, перестали держать рабочих лошадей, предпочитая сидеть вечерами у телевизора, смотря сериалы, будто городские.

Но не таков наш проводник и коренной чибитец Артем, прирожденный таежник, охотник от бога. Он из тех алтайцев, что родились с ружьем под мышкой. Артем пожил и пережил немало, другим хватило бы на несколько жизней. Был он егерем местного природного парка, был охотоведом, водил на охоту большое начальство из Горно-Алтайска и даже из самой Москвы. Был уважаемый человек, при должности. А потом случайно убил человека и надолго, на пять лет, сел в мордовскую колонию строгого режима.

Случилось все по пьянке. Был Артем в Кош-Агаче, напились с приятелем, вспыхнула ссора, подрались, а кончилось все глупым и страшным смертоубийством.

– А в Мордовии, в тюрьме, каждый день одно – думаешь только, как выжить, – говорит иногда, закуривая, Артем. Сколько таких, как он, дуриков, которые «по пьянке» что-то натворили, сидит-мыкается по российским тюрьмам и колониям. Не счесть.

Ему нет еще и пятидесяти, а он уже весь в морщинах как старик. Во рту у него блестят золотые коронки, на голове прилеплена тряпичная грязная кепка с козырьком, на ногах – короткие резиновые сапоги, в которые заправлены линялые зеленые штаны. Еще на Артеме зеленая теплая стеганая фуфайка, в которую он запахивается от холодного ветра. Во внутреннем кармане фуфайки у Артема всегда маленький железный термос, в котором намешан сладкий растворимый кофе с молоком. Его проводник пьет из маленькой круглой термосной крышки. В горах у него всегда с собой старый карабин СКС, завернутый в мешковину и перетянутый бечевкой.

Постоянной работы у Артема нет, и каждое лето он водит в горы туристов. По нескольку групп за лето – этим и живет, помимо своего подсобного хозяйства. Проводник он, несмотря на прошлую Мордовию и любовь к водочной крышке, отличный, надежный и деловой. Знает в горах все дороги-тропинки, отменно управляется с лошадьми. В тайге с ним не потеряешься и не пропадешь.

Но бывает, что и он оконфузится.

Как-то раз на плоскогорье над нижним Юнгуром Артем заприметил вдалеке на теплом плоском камне большого жирного сурка. Ясное дело, решил его подстрелить. Спешил всех нас, сам быстро размотал мешок с карабином и улегся на землю стрелять. Пальнул по сурку, по горам пошло гулять громкое эхо. Но промазал. Глупый сурок вскочил на камне, завертел во все стороны головой, но не сообразил, что надо скорее прыгать в нору и прятаться. Артем пальнул второй раз, опять мимо. Тут уже и до бестолкового сурка дошло, что палят по нему, и он кубарем скатился в свою нору. Мы все отвернулись, чтобы скрыть смех.

Артем мрачно замотал карабин обратно в мешок и хлебнул из термоса бурый кофе. Дальше долго ехали молча. Проводник ехал сзади, молчал и много курил. Потом выдал мне через час пути:

– Это прицел у меня скрутился.

«Ну, скрутился значит скрутился», – улыбнулся я про себя.

Охота для Артема – тоже хороший заработок, особенно трофейная, с иностранцами. Лучше всего с немцами, которые любят охоту, ценят большие трофеи, хвастаются ими друг перед другом в сытой Германии. Они платят большие чаевые, и не в рублях, а в евро, и не десятками, а сотнями. Одним словом, очень выгодные клиенты. И к Артему они приезжают охотиться почти каждый год осенью, как раз после окончания туристического сезона. Передают друг другу его телефон, хвалят его как надежного проводника и умелого охотника.

Но и тут приключалось с Артемом всякое.

Был у него один мелкий такой случай на Шавле. Прилетел как-то раз один солидный клиент, немец, вроде бы как даже из самого Мюнхена. Толстый, важный, сытый, лет под шестьдесят. Во всем дорогом и солидном, с пышными усами, курил экзотические импортные сигареты. По-русски не понимал ни слова. При нем была дорогая и тяжелая черная немецкая винтовка, с цейсовской оптикой, с откидывающимся треножником на пружинках. Винтовка лежала в дорогом чехле с защитными пятнами и молнией. Из одежды имелась на немце дорогая прочная куртка, кожаные перчатки, специальная шапка с бархатными ушами, специальные горные охотничьи сапоги, фляжка из нержавейки со старым французским коньяком во внутреннем кармане – словом, красота и шик. Настоящий трофейный немец!