Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Такой крутой и опасный спуск продолжается метров двести по вертикали, острыми зигзагами. Дальше спуск, оставаясь очень крутым, все же немного выполаживается и переходит в редкий лиственничный лес. В расщелине течет едва видимый ручеек. Мы садимся в седла и едем вниз верхом прямо вдоль ручейка. От верха перевала и до дна долины спуск составляет примерно 500 м. Перед самим выездом на покатую горную подошву, там где лес переходит в травянистую равнину, Толя с Ербуланом пускают коней в бешеный галоп. Они мчатся в погоню за двумя нашими грузовыми лошадьми, которые бегают самостоятельно и теперь умчались далеко вперед. Две закладные (грузовые) лошадки, с высокими разноцветными горбами крепко навязанных на них мешков и рюкзаков, ускакали вперед, завидев там широкие зеленые луга и рассчитывая хорошенько закусить на них сочной травкой. Это именно то, чего Толя с Ербуланом намерены не допустить ни в коем разе, ведь луга по берегам Талдуры – самые ценные покосы бельтирцев. Любая их потрава, даже мелкая и непреднамеренная, верный и тяжелый конфликт с местными жителями.

Не успели две грузовые лошади забежать на широкий прибрежный луг, как были атакованы сразу с двух сторон подскочившими Толей и Ербуланом. С криками и гиками, мотая длинными веревками и хлеща ими грузовых по бокам и задам, проводники согнали беглецов обратно на дорогу, петляющую аккурат между покосов. Те едва ли успели ухватить и пару клочков травы.

Все происходящее привлекает внимание бельтирцев, которые косят сено неподалеку. У реки стоят их палатки, у палаток – уазики. От палаток идет дымок – там что-то варится на невидимом нам отсюда костерке. Бельтирцы тщательно обкашивают долину Талдуры на всем ее протяжении – это основное кормовое угодье их деревни. По всей долине косцы машут косами, женщины сгребают граблями высохшую скошенную траву в островерхие копешки. Там и тут идет работа, видны дымки, палатки и машины. Сенокос в самом разгаре, бельтирцы ловят сухие солнечные августовские дни, дорожа каждой минутой вставшего наконец ведра.

Завидев нас, спустившихся сверху, они на минуту останавливаются и вглядываются. Действия Толи и Ербулана, своевременные и ловкие, успокаивают бельтирцев, и они возобновляют махание косами и сгребание сена в копны.

– Строго держитесь дороги! На траву не выезжайте ни в коем случае! – кричит Ербулан и пускает своего коня быстрой рысью по дороге.

Мы пускаемся лететь вслед ему и Толе. Толя и Ербулан берут грузовых коротко в повод, и теперь те тоже мчатся по дороге вместе со всеми, тычась мордами в толстые ягодицы лошадей проводников.

Так мы стремительно мчимся в глубь долины Талдуры, несемся без остановки два с половиной часа, молча, сосредоточенно, наклонясь вперед, привстав в седлах и поднимая за собой клубы сухой белой пыли. По бокам от нас одна за другой показываются стоянки. Из них, заслышав наш топот, выходят наружу угрюмые мужики. Они неподвижно встают у домиков и палаток и молча провожают нас глазами. Напряжение растет. Бельтирская чужая земля словно обжигает подковы наших коней, требовательно гонит нас вперед и вперед. Скорее, скорее отсюда!

Километров через пять выше по течению от спуска с перевала мы бредем по Талдуру на ее левый, северный берег. Талдура мутная, со светлой ледниковой водой, очень холодная, течение сильное. На карте брод не показан, но он находится приблизительно около зимника Талдура. Река расходится здесь на три примерно одинаковые рукава, и мы переезжаем их один за другим, беря немного против течения. В каждом из рукавов лошади погружаются в воду по шею, аккуратно перебирая под водой невидимыми ногами.

За бродом гонка возобновляется, тропа понемногу взбирается все выше вверх. По этому левому берегу тоже имеется проселочная дорога, по которой мы и скачем. Нам часто попадаются длинные черные трещины прямо в земле – следы страшного землетрясения. Слева внизу бельтирец скашивает траву не косой, а трещащей и дымящей машинкой – так получается много быстрее. За день он уже выкосил большое прямоугольное поле, которое теперь белеет на фоне нескошенного луга.

Чуть дальше, по уже скошенной и убранной траве, ходит большой серо-рыжий верблюд, привязанный веревкой к деревянному колышку. Бельтирцы традиционно держат верблюдов, немало украшающих эту живописную долину.