Сияние Каракума (сборник)

— Шамурад, какой мне бушлук будет за радостную весть?

— Радостную весть?

— Да. Что дашь?

— Чего пожелаешь, Гульджан, всё твоё! — пробовал отшутиться я.

— Ах так? Тогда танцуй!

— Да ладно тебе!..

— Нет, ты танцуй, — настаивала Гуль.

— Что, прямо здесь?

Гуль смеялась.

— Конечно!

Что делать, пришлось мне раза два-три-повертеться да притопнуть ногой.

Гуль была довольна.

— А теперь слушай, Шамурад, — сказала она. — Тебя берут на работу в редакцию газеты.

— В газету? — удивился я. — Что я там буду делать?

— Как что делать? Ты же писатель! Будешь работать в литературном отделе. Мне пришлось долго уговаривать отца, чтобы он помог. Вначале он наотрез отказался, стал читать мне мораль: «Каждый должен ехать туда, куда назначен!»… И так далее. А потом я сказала: «И твоя дочь тоже должна ехать?». В общем, я настояла на своём. Характер у меня есть, ты же знаешь…

Я согласно кивнул, любуясь красотой Гуль. Рассказывая о своих баталиях с отцом, она раскраснелась, маленькая прядка волос упала ей на лоб и придавала лицу шаловливое выражение. Ах, как она мне нравилась в эту минуту!

— Одним словом, — продолжала Гуль, — отец переговорил с редактором газеты, тот обратился в Министерство народного образования… И вот ректор получил вчера письмо, что тебе разрешено остаться в Ашхабаде. Видишь, как я забочусь о тебе?

— Ты моя птица счастья, Гульджан. Радости моей нет конца…

Я бормотал ещё какие-то слова благодарности, понимая, что говорю что-то не то и не так. Но Гуль понимала мою растерянность и старалась успокоить.

— Ты не волнуйся, Шамурад, всё у нас будет хорошо.

— Я на всю жизнь теперь признателен твоему отцу…

— Ладно, успеешь расшаркаться, — засмеялась Гуль и потащила меня в университет. Она улыбалась, походка её стала ещё стремительней, горделивей. Она была счастлива той радостью, которой только что одарила меня.

Теперь мы друг без друга шагу не могли ступить. Вместе бывали в кино, в театре, на концертах. Мне даже еда не шла в горло, если рядом не было Гуль. Мы медлили при расставании: так не хотелось уходить друг от друга. Утром, едва встав, уже торопились встретиться.

Гуль вдохновляла перспектива нашей совместной жизни. Я заметил, что она стала приходить на занятия нарядной, красиво причёсанной. То зелёное, то красное платье сменялись на ней. Иногда она одевалась в светлое, и тогда была похожа на птицу. Она и ходила, едва ступая по земле, будто летела, а не шла.

Наступили экзамены. Свободного времени совсем не осталось. С Гуль виделись лишь урывками. Я обязан был успешно сдать экзамены, иначе позора не оберёшься. Как же, скажут, писатель, а провалился! Что скажет тогда Гуль? Что скажет Нияз Сахадович?

Я обложился книгами и углубился в изучение истории. Постепенно у меня появился такой интерес к этой науке, что хотелось сесть и всё начать прямо с первого курса. Да, история это наука всех наук! Не зная истории, не изучая её, трудно постичь что-либо. Ведь всё имеет свою историю: мир, страны, народы. Даже лежащая на земле сухая травинка… Как же я, писатель, не знал об этом, не задумывался?

Ну вот, экзамены позади. Получив диплом, я тут же отправился в редакцию. Не терпелось приступить к работе. Я уже мечтал, как каждое утро, раскрыв газету, буду любоваться своей подписью под большими, интересно написанными материалами.

Но редактор газеты сразу же охладил мой пыл.

— Ты не торопись. Устал за экзамены?

— Немного.

— Вот и отдохни. К работе приступишь позже. Съезди домой, повидайся с родными.

Меня насторожил этот тон. Не хотят меня брать? Или возникла друга ситуация?

Редактор будто понял мои мысли, пояснил:

— Работа журналиста — сложная штука. Всегда не лишне проверить себя на деле. Я читал твои рассказы. Неплохо. Но работа в газете больше связана с жизнью, с живым человеком. Вот моё тебе задание: напиши очерк-портрет. В ваших краях живёт замечательная девушка-механизатор Байлиева. Познакомься с ней, поговори. С людьми повстречайся, которые её хорошо знают. Словом, желаю удачи!

— Спасибо!

В тот же день я побывал в Союзе писателей. Председатель правления поздравил меня с окончанием вуза, расспросил о здоровье, учёбе.

Я тут же сообщил, что буду работать в газете и получил уже первое задание.

— Значит, Ата Мурадович посоветовал тебе отдохнуть?..

— Да, так сказал редактор.

— А где тебе отдыхать, не уточнил?

Я пожал плечами.

— Нет.

— Зайди-ка в Литфонд.

— Зачем?

— Возможно, у них есть путёвка в Дом творчества писателей…

— Писателей?.. — я задумался. И тут вспомнил, мне рассказывали, что в Домах творчества живут и работают многие крупные писатели. Почему бы и мне…

— Если надо, зайду, — заторопился я.

— Ну-ка, подожди! — председатель придвинул к себе телефон, позвонил.

В Литфонде оказалась одна путёвка в Ялту. Её оставили для самого председателя.

— Мне не надо, — сказал он. — Эту путёвку отдайте молодому писателю Оразову. Он сейчас к вам подойдёт. И вот ещё что: окажите ему материальную помощь. Он только что закончил университет, откуда же у него деньги…