Сияние луны

Это сомнение дразнит его, и оно постоянно сопутствует хорошему человеку. И постоянные сомнения эти говорят только об одном: о том, что внутри присутствуют желания, которые не отличны от желаний злонамеренного человека. Внутри ваши желания делать и приобретать одинаковы с желаниями действия и приобретения злонамеренного человека, но каким-то образом вам удается вести себя хорошо. Ваша жадность двойственная. В вашу повозку быки запряжены с обеих сторон, и ее тянут в двух противоположных направлениях. Вы хотите иметь деньги, славу, чтобы удовлетворить свое эго, и вся жадность злонамеренного человека присутствует в вас; вы также хотите достигнуть Бога, освободить душу, обрести мир и покой, блаженство, - все, чего только желает святой, также принадлежит вам. Поэтому ваша жадность состоит из двух составляющих, и вы страдаете от этого. Именно поэтому хороший человек часто обладает меньшим покоем, чем кто-либо другой.

Если хороший человек становится более спокойным, он становится святым. Но если хороший человек лишен покоя, то, если не сегодня, то завтра он станет плохим человеком. Он не может этого долго выдержать. Из этого среднего положения он может либо упасть, либо подняться. Но он не может остаться посередине.

Дживанмукти - это святой. Он никому не делает ничего плохого, но не потому, что боится гореть в аду, просто он не может делать ничего плохого, потому что он стоит в третьем положении, положении свидетеля, в котором ничего плохого никогда не делается.

Александр Великий хотел взять индийского саньясина к себе домой, этого саньясина звали Дандами. Но Дандами не хотел. Александр вытащил свой меч и начал ему угрожать: “Я разрежу тебя на части, если ты не согласишься. Даже Гималаи поехали бы со мной, если бы я приказал им!”

Дандами ответил ему: “Может быть, Гималаи и отправились бы, но вы не сможете заставить меня поехать с вами!”

Александр не мог понять источника силы этого худосочного человека, факира, который стоял перед ним на берегу реки и говорил так мужественно. Он приказал своим солдатам, внезапно Дандами был окружен со всех сторон, солдаты обнажили мечи. Дандами дико засмеялся и сказал: “Вы не окружаете меня, вы окружаете то, что не может быть мной. У вас нет способности окружить меня, потому что я стал единым с безбрежной вселенной!”

Александр сказал: “Я не могу понять эти философские беседы, я понимаю только разговор меча, и скоро твоя голова отделится от тела, скатится на землю!”

Дандами ответил: “Это будет очень смешно. Ты будешь видеть, как голова скатилась на землю, и я также буду видеть, как голова скатилась на землю, и мы оба будем видеть одно и то же событие!”

Это сторонний наблюдатель: “Я также буду видеть, как голова скатится на землю”. Если вы можете видеть, как ваша голова скатывается на землю, как она отделяется от туловища, это означает, что у вас нет отождествления с телом, что вы стали свидетелями тела, вы стоите в стороне, вы отошли от тела. Только в этом состоянии рождается святость, и только в таком состоянии приходит освобождение еще при жизни.

Тот, кто познал сущность Брамана, перестает воспринимать мир таким, как раньше. Если это не так, он еще не познал состояния бытия Брамана и все еще обращен во вне.

Мир останется тем же. Когда вы меняетесь, мир не меняется; когда меняетесь вы, меняется ваш мир.

Как я уже сказал раньше, у нас у всех есть свой мир. Если мы не осознаем Гору Абу, она останется той же самой, а когда я проснусь, гора останется такой же. Небо останется тем же, Луна останется той же, Земля останется той же, весь этот мир останется тем же. Но когда я в невежестве, то, как я воспринимаю мир, способ, который я выбираю, чтобы воспринимать мир, способ, который я выбираю, чтобы мир предстал передо мной определенным образом, зависят от меня. Я могу, например, чувствовать желание считать эту гору своей, а когда я невежественен, гора - не просто гора, она становится моей горой. Но в миг пробуждения, когда я чувствую освобождение, гора становится просто горой, она перестает быть моей. А все мое, которое я наложил на эту гору, исчезнет. И вместе с исчезновением этого чувства собственности раскроются красота и величие горы. Мое чувство “я” и мои привязанности вызывали мои страдания, несчастья, приносили мне боль. Мой интеллект стоял между нами. И когда я смотрел на гору, я чувствовал: “Моя гора”. Это чувство собственности вмешивалось, и я видел через этот экран окружающий мир. Теперь же гора стала горой, а я остался самим собой.

В Японии дзенские мастера создали особые картины. Эти картины столетиями использовались для медитации. Эти картины достойны того, чтобы их понять. И они будут полезны для того, чтобы понять эту сутру.