Сияние твоего сердца

– Волна? – Хэйни поднимает голову и, проследив за моим взглядом, замечает панель, а под ней – черную коробку с проводами. И сразу отгадывает мой план. Моя сестра хоть и далека от криминального мира, но физику и химию знает на «отлично». А человек с такими знаниями вполне способен собрать взрывчатку у себя дома.

Хэйни больше ничего не говорит: скинув туфли, она лезет на конструкцию, и я бросаюсь за ней. Краем глаза успеваю заметить, что несколько человек из зала, потом почти все поднимают голову и смотрят на нас. Асиано умолкает и тоже смотрит, потом бросается вон, Ливень выбегает за ним. Больше я не вижу, что происходит внизу.

0:31

Стоя на коленях на узкой, в полшага, площадке, Хэйни извлекает коробку из-под креплений.

– Бросай! – кричу я. – Бросай ее, она сейчас взорвется!

Выпрямившись, она замирает с коробкой в руках, оглядывается вокруг, и в ее глазах растерянность.

– Там люди. – Она беспомощно смотрит на меня. – Внизу на улице, во дворе, на этажах… Если я ее брошу, кто-нибудь погибнет.

– О боги! – Я наконец протискиваюсь к ней, еле удерживая равновесие на скользкой площадке. – Если не бросишь, погибнешь ты! Бросай!

Ледяные капли текут за воротник футболки, мое дыхание паром клубится в прохладном воздухе.

Снизу слышится низкий гул, как из улья, – там нарастает паника. Дождь уже льет потоками. Времени не остается совсем.

0:14

– Хэйни, что ты делаешь?

– Легенда правдива, – говорит сестра ровным тоном, будто читая молитву. И крепче обнимает коробку. – Лампирид может подарить свою жизнь дискорду, и тогда тот станет человеком. Я знала это. Всегда знала.

Капли дождя стекают по ее лицу, по бледным щекам с пятнами лихорадочного румянца.

0:07

– Я люблю тебя, Сэйнн. Я хочу, чтобы ты жила.

Остается четыре секунды. Я бросаюсь вперед, Хэйни уворачивается, но ей некуда отступать, и мы вместе падаем на крышу. Пару секунду мир вращается вокруг, я сильно ударяюсь плечом о бетонное перекрытие и теряю сестру из виду. Потом вырываю из ее рук коробку и изо всех сил швыряю не глядя куда-то вперед, через край, за которым, как я помню, находится внутренний двор. Внизу раздается взрыв и звон битого стекла, начинает выть сигнализация, но криков не слышно. Значит, возможно, все же никого не задело. А если и задело – без разницы.

Мы лежим на мокрой крыше, тяжело дыша, и смотрим на небо, все в лохматых серых тучах. Дождь падает на нас – кажется, так проходит целая вечность.

– А ты, оказывается, еще больший псих, чем я. – Я поднимаюсь, машинально подаю руку сестре, и она тоже встает. – Давай уматывай отсюда. Сейчас полиция набежит, а на гребаной коробке твои отпечатки… Хотя вряд ли от нее что-то осталось.

Хэйни смотрит на меня – глаза в растекшейся черной подводке сияют, волосы превратились в сплошной водопад. Она обнимает меня, гладит по мокрой щеке, кладет голову мне на плечо. Я не двигаюсь как в оцепенении. Вдалеке уже воют сирены.

– Ты не тьма, Сэйнн, – говорит Хэйни, ее голос заглушает стук моего сердца и все вокруг. – Ты та, кем выбираешь быть.

* * *

Краем глаза я вижу, что внизу, вокруг здания, цепью стоят люди. Мужчины и женщины в черных футболках, с татуировками на лицах. Проводники, наделенные чужой силой. Они просто стоят, сложив руки на груди, и большинство из них наверняка погибнет от рук полиции или тех, на кого вот-вот обрушится тьма. И она обрушивается – но не на них, а на нас.

Хэйни отпускает меня, делает шаг в сторону, чтобы подойти к краю и рассмотреть получше, что там происходит. И в ту же секунду раздаются пять выстрелов – будто глухие удары кулаком в грудную клетку. И Хэйни падает. Не как в фильмах, не навзничь, а на бок, потом переворачивается на спину, хватая губами сырой воздух, и вокруг нее по дождевой воде расплывается алое озеро.

– Надо было мне запереть за тобой дверь, – говорит Фабио, подходя к нам. – Терпеть не могу, когда родственники вмешиваются не в свое дело.

Черная шелковая рубашка, мокрая от дождя, блестит тем же тусклым, гипнотическим блеском, что и ствол пистолета в его руке. Я смотрю на него, потом снова на сестру и не могу пошевелиться. Тьма пеленает меня тугим коконом, чтобы я родилась заново. Тьма подарит мне черные крылья, большие и сильные, которые унесут меня прочь от этого места.

Поверх его плеча я вижу, как далеко впереди распахивается дверь и на крышу вылетают Ливень и Асиано. Фабио оглядывается. На секунду я уверена, что Фабио сейчас застрелит и их тоже, но он лишь делает полшага в сторону, встает боком ко мне, так чтобы мне было хорошо их видно, и простирает свободную руку с поклоном:

– Прошу, принцесса. После вас.

Стекло у наших ног начинает дрожать. Тьма клубится вокруг меня, бушует, как пенистый океан, бездонный черный океан, готовый затопить мир и стереть его с лица земли, чтобы потом, когда-нибудь, появился новый. Абсолютно темный. Но гигантское смертельное цунами все еще ждет моей воли, как послушный пес ждет команды хозяина. Вой сирен становится ближе, отдается звоном в голове, заполняет собой все пространство до самого неба.