Сикарио

Вбейте себе в голову! Для меня прикончить какую-нибудь сволочь не значит ровным счетом ничего. Представьте себе, что в один прекрасный денек вы от нечего делать решаете избавиться от пары волков, что накануне порезали с дюжину ваших овец.

Наверное, только Общество Защиты Животных будет протестовать. Ну и ладно! А в моём случае не существовало никакого «Сообщества Защитников Наркоторговцев». Убив их, я не только развлекся бы немного и загасил ярость, разъедающую меня изнутри, но и оказал бы большую услугу всему миру, избавив человечество от этих сволочей.

Руди Сантана рассказал мне кое-что о них, но мне этого было не достаточно. Нужно было узнать все о той группе, и как я уже говорил, в Майями я был чужим, а потому пришлось обратиться за помощью… к некоему Ирвину Рамирез, бывшему полицейскому, кубинцу по происхождению, отсидевшему пару лет за взятки.

Был он редкой дрянью, коррумпированный до мозга костей, но в то же время люто ненавидящий все, что хоть как-то связано с торговлей наркотиками, поскольку был убежден, что именно «наркос» подставили его и отправили за решетку.

Он прекрасно знал весь город и его жителей, и так нуждался в деньгах, что за горсть купюр готов был «покопаться в грязном белье» своей родной бабки, а уж денег у меня было предостаточно.

Я сообщил ему те данные, что у меня уже были, а он в ответ пообещал меньше чем за неделю добыть оставшуюся информацию.

Вряд ли поверите мне, но и в тот момент, когда поручал ему эту работу, еще точно не знал, что же мне потом делать со всей этой информацией, да и уверен не был, стоит ли вообще что-то делать.

Иногда так получается, что прикончить кого-то не есть самый лучший способ испортить ему жизнь.

Существуют такие типы, для которых их собственная жизнь не представляет особенной ценности.

Например, я – один из них.

Прошу прощения за то, что заставил вас ждать все эти дни. Чувствовал себя не лучшим образом. Знаете, наверное, если тело не слушается вас, то и мозг работает плохо.

И сейчас мы подойдем к самому интересному месту в моей истории.

Нет, не отрицайте. Существует такая болезнь, называемая «эпилепсия», и некоторые люди, пишущие книги, страдают от неё. Слышали, наверное?

А зачем тогда пришли, коль это не так?

До сих пор моя история была во многом похожа на то, что происходит с другими «гаминами», решившими стать «сикарио», и, будьте уверены, некоторые из них совершали вещи гораздо худшие, просто ужасные.

Один сукин сын, казненный совсем недавно, имел обыкновение похищать грудных детей, вспарывал им животы, вытаскивал кишки и на их место клал пакеты с кокаином, пеленал мертвого младенца, как и положено, а затем его любовница, ныне отбывающая пожизненный срок, летела с маленьким трупом в Лос-Анджелес, изображая из себя любящую мать, держащую на руках спящего младенца.

Её «взяли», когда соседке по креслу в самолете показалось подозрительным, что за все время полета такой малыш ни разу ни подал голоса и не попросил поесть.

Даже полицейским стало дурно, когда они узнали, как там у них все было организовано.

А чему тут удивляться. К примеру, по телевизору каждый день показывают, как перед самыми объективами гибнут курдские дети?

Ох, какая у вас будет книга!

В эти дни я не поднимался с постели, большую часть времени смотрел телевизор, и гарантирую вам, что от увиденного мне стало только хуже.

Столько войны показывали, такие бойни, что и мне, повидавшему на своем веку всякое, стало не по себе. И, насколько я помню, мои преступления были почти мгновенными – выстрел и бежать, почти не оставалось времени проверить «готов» ли тот тип. А с телевизором все по-другому. Там все, включая детей, смотрят, как люди убивают друг друга с таким безразличием, словно это какие-то мультики.

Некоторые американские каналы претворяются, что им было разрешено транслировать казни в прямом эфире. Как вам это нравится? Один канал показывает бой с ракетами «Патриот», другой – финал Бейсбольной Лиги, третий – «Индиану Джонса», а четвертый – экзекуцию чернокожего насильника.

И будьте уверены, что казнить его будут часов в девять вечера, когда перед экранами собирается самая большая аудитория.

Вот что еще можно к этому добавить?

Но вернемся к нашим делам.

Я, кажется, рассказывал об Ирвине Рамиресе. Так? Какая свинья, однако, он был! Постоянно потный, вонючий дальше некуда, пердел, как паровоз, и каждый раз сопровождал это оглушительным хохотом, а рыгать мог не переставая минут пять, иногда больше.

Мне пришло в голову, что те, кто подставил его, были вовсе не какие-то там «наркос», а его же коллеги, полицейские, чтобы избавиться от него, до того он их всех достал.

Вы можете представить подобного типа в качестве сокамерника. Господь, сохрани меня! Но дело свое знал.

Был похож он на этих жирных псов на коротких ножках, раскачивающихся из стороны в сторону, что если возьмут след, то уж больше не упустят, пока не доберутся до жертвы. Ровно через неделю принес мне конверт с бумагами настолько залапанными и покрытыми жирными пятнами, что только такая скотина, как он, мог бы разобрать, что там написано.