Сикарио

А тут я оказался под рукой, весь такой из себя великодушный и заботливый, понимающий и приветливый, в конечном итоге пользующийся ни чем иным, но его же оружием. А все эти приемчики помогали ему казаться человеком важным и нужным, эрудированным и умным, в чьей тени такой убогий как я должен был чувствовать себя довольным и счастливым, несмотря на то, что мое предполагаемое «состояние» раз в десять превосходило все его накопления.

Чтобы воодушевить его, я подарил ему «Ролс-Ройс», белый.

И что с того! Деньги-то были все равно его.

Как говорится, «пустячок, а приятно», и я видел, что в душе он был благодарен мне, особенно после того, как я сказал, что взамен ничего не прошу, кроме дружбы и возможности поучиться, находясь рядом.

Можешь быть уверен, никакой агент Департамента по Борьбе с Наркотиками не будет дарить «Ролс-Ройс», пусть у него в планах стоит арестовать хоть самого Пабло Эскобара, кто, как тебе должно быть известно, – самый главный в Медельинском Картеле и самый большой преступник, из всех кого я знаю.

Если у него и оставались какие-нибудь сомнения, то после того как он сел за руль, сомнения эти рассыпались и разлетелись без следа.

Должно быть он вообразил, что я редкое дерьмо, ослепленное и воодушевленное его личностью, сгорающий от желания стать таким же как он.

Признаю, что как мастер в искусстве обольщения, ему не было равных, и рядом с ним я вел себя подобно ученику благодарному судьбе, позволившей общаться с таким «выдающимся» человеком.

В общем-то, я ничего такого особенного не делал, всего лишь играл его же собственными картами, но скажу, без лишней скромности, играл достойно.

Я ободрял его, поддерживал как мог, утешал, давал всячески понять, что он единственный человек в этом мире, рядом с кем я чувствую себя уютно, ну, не считая, конечно, проституток, и, в конце концов, превратился в его ближайшего друга.

Мне нужно было время, чтобы завершить запланированное, не ошибиться в расчетах.

Наконец-то, когда все было готово, я позвонил ему и голосом полным тревоги, словно и в самом деле был чем-то очень озабочен, попросил о встрече в небольшом баре около его же офиса. Мы сели за дальний столик и когда он, весьма обеспокоенный, дрожащим голосом спросил о причинах этой встречи, «не требующей отлагательств», я преспокойно скинул ему на голову припасенную для этого случая «бомбу».

Я сказал, что мне очень и очень жаль, но мои друзья и компаньоны в Боготе потребовали, чтобы мы больше не встречались, ибо он был человеком «засвеченным Департаментом по Борьбе с Наркотиками».

После этих слов он побледнел как бумага и стакан начал дрожать в его руке.

Затем я добавил, что через наших информаторов в «Департаменте» мы узнали о неком Руди Сантана, задержанном в Испании с тридцатью килограммами кокаина, и этот Руди Сантана сознался, что его шефом и организатором всего бизнеса был Карлос Алехандро Криадо Навас и выдал такие данные, как способ доставки товара в страну и количество привезенного товара за последние годы.

И он обосрался! Вот, клянусь! Самым неподдельным образом нагадил себе в штаны.

Почувствовав сильнейший спазм, тут же метнулся в сортир и, когда вернулся оттуда, вонял самым жутким образом и постарел еще лет на десять.

Ну, я претворился сильно озабоченным и признался ему, словно он об этом и не догадывался, что и сам принимал активное участие в торговле наркотиками, но в больших количествах, и, будучи связан с людьми «очень серьезными», не мог позволить, чтобы через «небольшого дилера» полиция вышла на наш след и пошла бы еще дальше.

Наверное, больше из-за моего выражения лица, чем из-за самих слов, прозвучавших несколько фальшиво, он решил, что его неминуемый арест, это всего лишь вопрос нескольких часов.

– И, на всякий случай, покидаю страну этой ночью, – добавил я. – И мой совет тебе – не медли и исчезни также, иначе… иной возможности у тебя может не быть более…

Вы когда-нибудь видели как большой воздушный шар начинает сдуваться, уменьшается в размере прямо на глазах, сморщивается до размера использованного презерватива, вот такой вид в тот день имел Криадо Навас.

Весь его мир, чудесный мир, полный роскоши, денег, женщин, кокаина, шампанского, могущества и безграничного презрения к тем, кто не был «лучшим из лучших», в его сознании превратился в мрачную тюремную камеру, заселенную убийцами и наркоманами, готовыми насиловать его сутками напролет. И можешь поверить мне, что если бы у него было достаточно смелости, то он, не задумываясь, покончил с собой.

А я наслаждался всем этим спектаклем.

Чистая правда.

А зачем мне нужно лицемерить перед тобой? Если и был в моей жизни день, который можно считать удачным и хорошим во всех отношениях, ну, за исключением тех, что я провёл в Картахене со своей мулаткой, так это – когда я как каток проехался через Карлоса Алехандро Криадо Навас, размазав его словно собачье дерьмо по тротуару.

И если я когда-то и вел себя как садист, так тоже в тот самый день.

Совершенный мусор! Клянусь тебе: абсолютный, никчемный мусор не способный отвечать за свои преступления.