Сихирити

Хотел перевернуться на другой бок, но получил удар ногой по рёбрам, сон как рукой сняло. Мгновенно человек оказался на ногах и навис над обидчиком. Душа требовала отмщения. Ноздри раздувались под мощными напорами воздуха. Кулаки чесались от желания ими воспользоваться.

А Туди смотрел на человека белёсыми глазами и ухмылялся.

— Давай, Шершень, — сказал он. — Действуй, если жить надоело. Помнишь, я тебе говорил, что людей, покусившихся на жизнь и здоровье сихирти, до смерти забивают плетьми?

Жить бизнесмену не надоело. К тому же он ещё не нашёл выход из этих подземелий. Никита молча нацепил пончо, после чего рыкнул:

— Пошли.

По дороге в Центральную Пещеру, где должно начаться празднество, старик разъяснил, что Пипюити — справляется два раза в Копыто. Следующие великие торжества подземного народа — Титюити и Сисюити. Первый — означает прибытие на большую землю и отмечается три раза в Копыто. Второй — праздник спуска под землю, отмечается четыре раза в Копыто.

— А что такое «Копыто»? — поинтересовался Никита, когда вышел с надсмотрщиком из Тоннеля Выхода в Центральную Пещеру. Народа в ней… Бизнесмен даже не представлял, что сихирти на самом деле так много. Столов заметно прибавилось. Дети носились между взрослыми. А те, в свою очередь, суетились, готовились к торжеству. И чем-то эта предпраздничная суета задела душу человека. Может своей человечностью? А может и тем, что на короткий миг почудилось, будто он в своём мире.

— Копыто — это местный календарь, — сказал Туди. — Даже не пытайся понять, что это такое и как измеряется. Я сам долго в нём разбирался, но так и не сориентировался. Из всей этой ерунды я понял лишь то, что надо ждать, когда копыто какой-то определенной лошади треснет в каком-то определённом месте. Тогда сменится восьмая часть Копыта. Когда в другом месте треснет копыто какой-то другой определённой лошади, то пройдёт седьмая часть Копыта. И так далее. Но просто так у лошадей копыта не трескаются. Это сопровождается какими-то нарочными действиями. А вот там наступает какая-то сплошная чушь… — красноречиво умолк Туди.

Они подошли к крайнему из столов. Везде стояли пол-литровые кружки искусной выделки. И было их столько, что каждому из подземных жителей, включая грудничков, хватало по две, а то и три. Четыре стационарных факела пылали так сильно, что в огромной пещере не осталось для мрака ни единого уголочка. Создавалось впечатление, что в подземное царство заглянуло солнце.

Предпраздничная суета продолжалась долго. В какой-то момент все резко затихли. И эта тишина ударила по ушам, как гонг. Бизнесмен повертел головой. Присутствовали все: мужчины, женщины, дети, больные, калеки, император на небольшом переносном троне, со всей дружиной, древние старики и немощные старухи.

И каждый из них смотрел в центр пещеры, где остался пятачок свободного пространства.

Вскоре отдельным сихирти надоело ждать. Кое-кто тихо-тихо начал перешёптываться, другие принялись играть в местную игру, аналог «крестиков-ноликов», но большинство продолжали сидеть молча.

Никита заскучал. Он успел покрутить перед глазами все близко стоявшие кружки. Подумал, что современное общество прекратило обращать внимание на изумительные поделки ручной работы — настолько привыкло к разнообразию штампованной продукции из Китая. Хотел расспросить Туди о Тоннеле Далёкой Звезды, но в пещере началась странная суета, словно у каждого из сихирти под пятой точкой разгорелось пламя. Вскоре выяснилась и причина. Из Тоннеля Лошади четыре крепких воина прикатили огромный чан с кумысом, который как раз и поставили на свободный пятачок в центре пещеры.

Затем Гоги долго говорил. Отдельные слова бизнесмен разбирал, но в целом ничего не понял. А после его речи сихирти, организованно и не толпясь, стали подходить и зачёрпывать напиток из чана.

— Пошли, — ткнул человека локтём в бок Туди.

Никита взял ближайшую кружку и следом за дедком направился к чану. Кисломолочный запах чувствовался всё сильнее и сильнее. Зачерпнув полную тару, вслед за стариком, вернулся к своему месту.

— Не вздумай пить, — бросил через плечо надсмотрщик.

Когда каждый из подземного народа набрал себе кумыс из чана (а кто не мог физически набрать, тому набрали) — Гоги снова сказал речь. И снова бизнесмен понял лишь отдельные слова. Да один раз мелькнуло обычное русское «Шершень».

Все начали пить.

— Обязательно до дна, — сказал Туди и сам приложился к кружке.

За время, проведённое «в гостях» у подземного народа Никита не единожды пил кумыс. К терпкому и слегка вонючему вкусу привык. А от послевкусия каждый раз испытывал детский восторг. Разница в том, что во время еды, если кумыс и наливали, то чуть-чуть и не такой крепкий. На праздник же прикатили целый чан, литров четыреста. Причём градусов в нём было не меньше двадцати. Выпить целую кружку залпом оказалось не так-то и легко, но хозяин сети супермаркетов осилил.

— Сейчас всё повторится, — грохнул кружкой о стол Туди.

И действительно — всё повторилось.

А потом ещё раз.

А после ещё раз.

И ещё.