Сихирити

Когда голова начала раскалываться от боли, Никита осознал, что вышел из забытья. Все остальные органы чувств, словно отключились. Вокруг кромешная тьма и тишина. Бизнесмен перевернулся на спину и скривился от невыносимой боли в височной области, словно там взорвалась крошечная атомная бомба.

Последнее воспоминание — бег через тоннель метро от собаки. А потом память услужливо отказывала. Превозмогая боль, хозяин «Схватишек» поднялся на ноги. Обнаружил, что его раздели. Гадать, куда подевалось пончо, и сцапала ли его собака, было лень. Голова болела так сильно, что каждая мысль причиняла страдания. Никита покрутился вокруг оси, попытался нащупать хоть что-нибудь. Левая рука уткнулась в мягкое.

— Ы-ы-ы-ы! — донёсся знакомый голос.

Никита понимал, что должен испугаться, но голова болела сильно, и организм не собирался заниматься этой ерундой. Сразу стало понятно, где находится. И кто охраняет.

— Пошёл прочь, — вяло пробормотал бизнесмен.

— Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! — откликнулось существо.

Хозяин сети супермаркетов медленно улёгся на пол. Сил стоять не осталось. Хотелось провалиться в сон и про всё забыть. Как уснул — не заметил, а проснулся оттого, что в пещере стало светло. Пришли несколько воинов с копьями наизготовку и Сиси с плетью.

— Очнулся, Шершень? — племянник императора пнул человека под рёбра. — Быстро встал, тварь неблагодарная! — и для пущей убедительности несильно ударил плетью.

Никита не успел прикрыться. Обжигающая боль пронзила кожу. Он застонал и закрыл лицо руками, за что получил удар под рёбра.

— Я сказал встать, Шершень!

Бизнесмен медленно начал подниматься. Боль в голове немного успокоилась. Осталась лишь постоянная ноющая в макушке, куда ему приложил дубиной Сиси. Хозяин сети супермаркетов убрал руки от лица и посмотрел на обидчика.

— Пошли, Шершень, — немного миролюбивее от вонзившегося в него взгляда сказал Сиси. — Гоги ждёт.

Через Тоннель Шершня прошли в Центральную Пещеру. Впереди шёл племянник императора, в центре человек, а позади два воина с копьями наизготовку. В Центральной Пещере, как всегда, много подземного народа. На человека, проведённого под конвоем, никто особенного внимания не обратил.

Гоги сидел на троне, закинув ногу на ногу. Вяло ковырял подлокотник и ждал, когда приведут беглеца. Никита приблизился к подножию. Опустился на колени. Виновато потупил взор. Если попался, зачем усложнять себе жизнь?

Повисло молчание. И чем дольше длилось, тем тягостнее становилось. По крайней мере для Никиты. Почему-то он чувствовал вину. Понимал, что это нелогично и глупо, но ничего поделать не мог.

— Такая значит у тебя, Шершень, благодарность? — сказал Гоги. Теперь переводчиком выступал его племянник. — Так, значит, ты благодаришь меня? Своего императора! Того, кто хорошо к тебе относился?

Бизнесмен не отвечал. Что бы ни сказал, ему всё равно влетит. И чем больше скажет, тем сильнее влетит.

— Отныне и до конца, — продолжил Гоги. — Я лишаю тебя отдельной пещеры, женщины, права свободного передвижения. А тебе, Сиси, я разрешаю его убить, если он не будет тебя слушать. Забить плетью.

— С удовольствием! — расплылась на лице племянника улыбка. — С огромным удовольствием! Я всегда знал, что люди могут вести себя лишь одним образом! Так, как говорил Фиди! — ответил он вначале своему дяде, а потом перевёл всё для человека.

Никита не поднимал головы. Стоял на коленях и молчал. Хоть информация и оглушительная, но бурно реагировать боялся.

— Чего молчишь, Шершень? Язык проглотил? — усмехнулся Гоги. — Или нечего сказать в своё оправдание?

Сиси перевёл слова императора. Хозяин «Схватишек» почувствовал, как из глубины души стремительно поднимается ярость. Не успел осознать этот факт, как услышал собственный голос:

— А почему я должен перед тобой оправдываться?!

Сиси эти слова перевёл не сразу. Опешил от наглости человека. Когда, наконец, сделал это, повисла гнетущая тишина. Никита приготовился к ударам кнутом. Зажмурился и набрал полные лёгкие воздуха. Но удара не последовало.

— Шершень, тебе жить надоело? — участливо поинтересовался император.

Племянник перевёл. Никита опустил голову вниз и молчал.

— Отвечай, когда тебя спрашивают, Шершень! — Сиси ударил человека плетью. — Отвечай, Шершень! — ещё один удар. — Отвечай, тварь! — следом удар.

Никита зажмурил глаза, стиснул зубы и молчал. Молчал, даже когда императорский племянник бил руками по лицу.

* * *

Из тронного зала Никиту отвели в Тоннель Шершня, где содержали людей; свет появлялся с приходом сихирти, а охранял монстр, бывший когда-то человеком.

Несколько дней бизнесмен просидел в кромешной тьме без еды и воды. А может и не дней, а недель. В абсолютной и беспросветной темноте казалось, что время прекратило свой неумолимый бег. В какой-то момент невыносимо захотелось удовлетворить потребность в размножении рода. Темнота и безделье заставляли включиться фантазию, а та, в свою очередь, рисовала перед глазами различные картинки. И в них всегда была Лариса.