Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить

Примером того, как власть формирует предпочтения, может служить ситуация, когда технологические компании используют исследования о том, как работает дофамин, чтобы вызвать у вас зависимость от приложения. Дофамин – это нейрогормон, который побуждает вас к действию, предвкушая, как вы будете чувствовать себя после исполнения ваших желаний. Технологические компании используют такие методы, как создание нерегулярных по времени призов (вот что делает игровые автоматы настолько притягательными) и яркие цвета, чтобы заставить вас как можно больше взаимодействовать с их платформой. Лайки и комментарии к размещенным вами постам дают вам немного дофамина[138]. Наше желание работать с надежным приложением не вытекает из наших глубочайших обязательств и ценностей. Вы ведь не просыпаетесь с мыслью: «Сегодня я хочу бессмысленно провести три часа, прокручивая бесконечную ленту новостей Facebook». Ваше желание – продукт господства технологических компаний. И в этом смысле оно не совсем ваше. Другой пример – организаторы политических кампаний, исследующие наши убеждения, аффективные и когнитивные наклонности, чтобы показать нам рекламу, которая подтолкнет нас к тому, чтобы действовать так, как они хотят.

Власть, проистекающая из знаний, и знания, которые дает власть, могут быть тем более порабощающими, когда существует асимметрия знаний между двумя сторонами. Если, скажем, я знаю все, что нужно знать, о вас, а вы обо мне ничего не знаете, то я буду иметь над вами больше власти, чем в том случае, если бы обе стороны были осведомлены друг о друге в равной степени. Асимметрия становится еще глубже, если я знаю о вас все, а вы думаете, что я ничего не знаю, или не знаете, как много я знаю. Это делает вас вдвойне неосведомленным.

Власть, возникающая в результате обладания чьей-то персональной информацией, – это совершенно особенный вид власти, который дает осведомленной стороне возможность трансформировать ее в экономическую, политическую и другие виды власти. Возможность прогнозировать и оказывать влияние, полученная благодаря доступу к персональным данным, является квинтэссенцией власти в цифровую эпоху.

Власть в цифровую эпоху

Бо´льшая часть власти, присущей цифровой эпохе, проистекает из знаний, полученных благодаря нашим персональным данным. Государства знают о своих гражданах больше, чем когда-либо прежде. Штази, например, удалось собрать данные примерно о трети населения Восточной Германии, хотя целью было собрать полную информацию обо всех гражданах[139]. Сегодня спецслужбы обладают гораздо бóльшим объемом информации обо всем населении. Прежде всего, значительная часть людей добровольно предоставляет персональную информацию в социальных сетях. По словам режиссера Лоры Пойтрас, «Facebook

 – это подарок спецслужбам»[140]. Среди прочего подобного рода информация дает правительству возможность предвидеть протесты и заблаговременно арестовывать зачинщиков[141]. Узнавать об организованной акции до того, как она произойдет, и иметь возможность вовремя ее подавить – предел мечтаний любой тирании.

Власть технологических компаний определяется, с одной стороны, исключительным контролем над нашими данными, а с другой – способностью предвидеть каждый наш шаг, что, в свою очередь, дает им возможность влиять на наше поведение и продавать это влияние другим, включая государство.

Компании, получающие бо´льшую часть своих доходов от рекламы, используют наши данные в качестве своеобразного непреодолимого препятствия – конкурентного преимущества, которое не позволяет альтернативным компаниям бросить вызов технологическим гигантам[142]. Например, поисковая система Google так хороша отчасти потому, что ее алгоритм имеет гораздо больше данных для обучения, чем любой из ее конкурентов. Помимо того, что такое количество данных защищает Google от конкурентов и позволяет ей лучше обучать, оно помогает Google

 узнавать, что не дает вам спать по ночам, чего вы больше всего хотите, что планируете делать дальше, с чем еще не определились. Эту информацию Google затем передает другим фирмам, которые хотят настроить таргетинг своей рекламы на вас.

Стервятники данных весьма ловко используют оба аспекта власти, о которых говорилось выше: они заставляют нас более или менее добровольно передавать свои данные, а также крадут их у нас, даже когда мы пытаемся сопротивляться.

Жесткая сила технологий