Сила любви

Да, Хасан, – прервала молчание Мария. – Пока молоды, то радуются друг другу, а куда всё потом исчезает? – грустно заметила она.

Я тебя целую, дорогую

Я не целовал ещё такую

Самую любимую на свете

Голуби, пожалуйста, поверьте…

Тихо лилась песня, а рядом, омывая большие белые камни, мирно журчал Терек, как бы повторяя слова песни. И оба, Хасан и Мария, искренне пожелали красивой молодой паре, чтобы их любовь не пропала, выдержала все испытания и преграды, которые готовили им и нелёгкое время и сама жизнь, суровая и прозаичная, совсем не похожая на эту красивую песню.

Глава 9

– Ой, Ваня, дай посмотреть на тебя! Настоящий летчик! Красавец! Как я рад тебя видеть, – восторженно встретил Семён Моисеевич любимого ученика.

Пришедшая вместе с Ваней Лала, скромно стояла рядом.

– Проходите ребята, Роза сейчас накроет на стол. У неё сегодня замечательные пирожки с вишней.

Жена Семёна Моисеевича, Роза Марковна, его верная подруга, знавшая многих его учеников, тоже обрадовалась приходу гостей. После охов, ахов и приветствий, она сразу пошла на кухню готовить угощение. Скоро хозяева и гости сидели в уютной гостинной за красиво накрытым столом.

– А мы, Ванечка, уже на чемоданах, – сообщила Роза Марковна. – К Мише в Штаты уезжаем. Уже и разрешение на воссоединение семьи получили. Хоть внуков увидим. Жду не дождусь.

– А я бы никуда не уезжал, – возразил жене Семён Моисеевич. – Как переехал в Грозный с родителями после войны, так и не знал лучшего места на Земле. С удовольствием прожил бы здесь всю жизнь. Но теперь, к сожалению, это стал совсем другой город и другая страна. На улицу страшно выйти. У нас билеты до Чикаго только на ноябрь, но сын настоял, чтобы мы перебрались в Москву прямо сейчас. Родственники нам уже и квартиру на это время сняли. – рассказал он.

– Сейчас все стараются уехать, кто только может, – поддержала разговор мужа Роза Марковна. – В государстве, которое строит Джохар Дудаев нечеченским национальностям места нет.

– Они утверждают, что мстят русским за сталинские репрессии, но ведь Сталин ставил свои жуткие эксперименты и над многими другими народами. Я был ещё школьником, но хорошо помню дело врачей – вредителей. Для евреев уже готовили столыпинские вагоны. Но моему народу тогда повезло больше. Наверное, Бог тогда вспомнил, что нужно защитить избранный им народ. Смерть Сталина поставила точку в этом деле, – грустно добавил Семён Моисеевич.

– А разрешение на свободное приобретение оружия? Куда это годится? Бандиты всех мастей чувствуют себя как рыба в воде, – распалилась Роза Марковна. – Ты, Ванечка, наверное, знаешь про Танечку Звягинцеву? – внезапно прервала общие рассуждения она.

– Да, знаю, – грустно ответил Ваня.

– Какая печальная жизнь, и, какая жуткая смерть, – воскликнула Роза Марковна.

Ваня, действительно, знал от тёти Таи, а потом и от самой Лалы, историю этой ужасной трагедии, вызвавшей потрясение в бывшем военном городке. Суть трагедии состояла в следующем. Обычным апрельским вечером Таня возвращалась домой из магазина, где после работы купила оставшиеся на бедных полках продукты, чтобы приготовить нехитрый ужин для отца и брата. Погружённая в свои мысли, она не заметила притормозившую рядом машину, из которой выскочили двое отморозков. Один из них загородил Тане дорогу, грубо приподнял её лицо.

– А она довольно страшненькая, Муса, – обратился он к товарищу.

– Ничего, как дырка сгодится, – ответил тот.

Они затолкали упирающуюся девушку в машину, её сумочку и пакет с продуктами выкинули из машины прямо на тротуар и увезли в неизвестном направлении. Ваня-бедолага, её отец, не дождавшись дочь к ужину, и зная, что она не пойдет гулять, если её ждут дома, побежал в милицию, но заявление у него приняли только через трое суток. Труп Тани случайно обнаружили мальчишки через неделю после её исчезновения на одной из городских свалок. Она вся была разорвана после жестокого изнасилования и задушена. Ваня-бедолага после того как увидел свою дочь мертвой, тихо помешался. Он бегал по улице городка и громко звал свою Таню. Его замутненный разум не мог воспринять такую простую вещь, что его золотой доченьки, единственной опоры в этой жизни больше нет. Неизвестно, кто сообщил бывшей его жене страшную весть, но она приехала, поплакала на могиле дочери и уехала восвояси, забрав сына Колю. Ваня-бедолага ко всему остался безучастным. Он даже не узнал Верку и не понял того, что она увозит их сына, оставляя его совсем одного.

Воспоминания о несчастной Танечке расстроила всю компанию, добавив последнюю каплю в общее состояние тревожной неизвестности. Когда Роза Марковна с Лалой стали убирать со стола, Семён Моисеевич наконец смог поговорить с Ваней наедине.

– Как Елена Алексеевна восприняла твой приезд сюда? – спросил он. – Ты же должен понимать, что это очень опасно.

– Я послал родителям письмо, но мне страшно позвонить им. Тетя Тая послала телеграмму, что я добрался благополучно. В конце каникул заеду к ним, но понимаю, что мало мне не покажется, – грустно усмехнулся Ваня.

– Как ты думаешь поступить дальше с Лалой?