Сила рода. Том 4

— Ну и правильно, — немного подумав, ответил я. — Она какая-то странная. Уроки вела как-то сумбурно, то руны, то конструкты, то базовые плетения. Про наши допы вообще молчу. У меня сложилось впечатление, что она на тебя зуб точит.

— Знаю, — кивнул Иван. — Я пробрался к ней в комнату.

— Ты… что? — ошеломленно переспросил я.

— Пробрался к ней в комнату, — терпеливо повторил Толстой.

— Вань, ты дурак?

— Ты не понимаешь! — горячо возразил Толстой. — Мне… Мне надо было проверить ранг своей антимагии!

Он продемонстрировал мне свои наручи.

— Ой, да ладно, — не поверил я. — Ты и так прекрасно его знаешь. У тебя есть стела, у тебя есть твой садистский артефакт, у тебя есть наручи в конце концов!

— Наручи-то при чем?

— Ну как это, — усмехнулся я, вспоминая сколько времени у меня ушло на то, чтобы разобраться, что не так с «чистыми» наручами Толстого. — А как же вшитое плетение Опознания?

Толстой тут же покраснел.

— Это было ещё до того, как мы вместе бились, — пробормотал он. — Ну а потом забылось как-то.

На самом деле я так толком и не разобрался, что за конструкт был интегрирован в наручи Толстого.

Но в том, что артефакт собирает и при первой удобной возможности передает информацию, у меня не было и капли сомнений.

— Ладно, Вань, дело прошлое, ты от темы-то не уходи. Пробрался ты к ней, а дальше-то что?

— Ну… — Иван залился краской уже по-настоящему. — Момент немного неудачный вышел… — он смущенно покосился на прислушивающуюся к нашему разговору Рив и понизил голос. — А ты знал, что у учителей в комнатах имеются личные душевые?

— Ого! — я с интересом посмотрел на Толстого. — Значит, говоришь, момент неудачный?

— Очень неудачный, — подтвердил Иван. — Она не ожидала, испугалась, а полотенце взяло и упало…

— Хм, — я покачал головой, — по-моему очень даже удачный.

— Ну как сказать, — засмущался Толстой. — Неудобно вышло…

— Ох, чувствую, ты свою антимагию на все двести там проверил, да?

— Чудом жив остался, — радостно подтвердил Иван. — Повезло, что она… разрывалась между полотенцем и действительно сильными конструктами.

— Да уж, Вань, — я вспомнил фигуру Ольги Ивановны. — Я бы на твоем месте…

На этом моменте я прервался, ощутив, как мне в затылок уперся тяжелый взгляд Рив.

— Я бы на твоем месте закрыл глаза и вышел. Нет не так, я бы на твоем месте вообще не полез в комнату учительницы. Нет, я бы вообще даже бы и не подумал…

— Да-да, — усмехнулся Толстой, с опаской покосившись на Рив. — И не сомневаюсь.

— И чем всё закончилось?

— Да ничем, — покраснел Иван. — В перерывах между магическими атаками, я предложил ей поговорить, но мое предложение не нашло у неё понимания.

— В следующий раз предложи ей поговорить, когда она будет одета, — не удержался я. — Сбежал, да?

— Тактически отступил, — поправил меня Иван. — Но я ещё вернусь.

— Опа, — я присмотрелся к Толстому и обнаружил в его эмоциональном фоне… влюблённость? — Ты что запал на неё?

— Тише ты! — уши Толстого заалели, а сам он бросил на Рив стыдливый взгляд. — Чего так орешь? И вообще…

— Вань, не советую.

Я понимал, что сейчас, возможно, обрубаю Толстому крылья, но посчитал нужным поделиться своим мнением.

— Во-первых, у неё явно пунктик к твоей семье. Во-вторых, она банально старше тебя лет на десять! В-третьих, она учительница, а ты гимназист. Такое не одобряется!

— Да я знаю, — вздохнул Толстой. — Но тянет меня к ней, понимаешь?

— Ваня, — я посмотрел Толстому прямо в глаза, — будь готов, что это может быть изощренной игрой против твоей семьи. Мы не знаем её мотивов, но в мозги она тебе тогда лезла грубо и дерзко, безо всяких церемоний.

— Олечка она такая, — с глупой улыбкой подтвердил Толстой, а мне не оставалось ничего другого, как впечатать себе в лоб раскрытую ладонь.

Ну как мне объяснить дворянину, что Ольга Ивановна ему совсем не пара, и что то, что сейчас с ним происходит — банальные гормоны и пубертатный период?

Да никак.

Что я, подростков, что ли, не знаю? Слова для них не имеют значения. А тут ещё и дворянин. Да ещё и Воин, который участвовал в нескольких рейдах. Да ещё и красавчик…

Я посмотрел на Ивана и покачал головой.

Курс Укрепления тела явно пошел Толстому на пользу, и сейчас передо мной стоял не тринадцатилетний пацан, а высокий, атлетически сложенный шестнадцатилетний парень.

Мда… Попал пацан.

— Вань…

— Не надо, Миш, — Толстой посмотрел мне в глаза, — я понимаю, что ты как лучше хочешь, но я своего решения не изменю. Поговорю с ней во что бы то ни стало.

— Ну смотри, — сдался я. — Только будь готов, что Ольга может тебе голову так закружить, что потеряешь её к ксурам.

— Разберусь, — самоуверенно заявил Толстой.

— Ну раз разберешься, удачи тебе, — я хлопнул его по плечу, подталкивая к Роминой статуе.

Бдыдыщ!

Не ожидавшего подставы Ивана отбросило почти на середину арены. К стоящим там валунам.

Рив, сидящая на одном их них, с интересом покосилась на заворочавшегося на песке Толстого и, продолжая делать вид, что меня нет, вернулась к полировке своего меча.

Ничего, я не гордый. Сам подойду. Только чуть позже.

Я сумел выдержать три прикосновения, в то время, как Толстой все семь.