Сила Слова в Древней Ирландии. Магия друидов

Зафиксированные в монастырской среде тексты, как можно уже заранее предположить, выявляли отрицательное отношение к колдовству их компилятора, поэтому, как правило, лексема bricht имеет в них отрицательные коннотации (что видно уже в процитированном фрагменте из «Лорики Патрика»). Отсутствие доступного корпуса древнеирландского языка, как я понимаю, делает мое исследование отчасти фрагментарным и не полностью доказательным, однако набор примеров все же кажется достаточно репрезентативным.

Так, я обнаружила лишь один случай, когда лексема не имеет отрицательных коннотаций. Речь идет об эпизоде из Первой редакции саги «Похищение быка из Куальнге», в ходе которого описывается, как возница Кухулина Лоэг запрягает коней, кладет в колесницу необходимый для сражения набор оружия, а затем накладывает на коней и своих товарищей «заклинание защиты»:

Is and sin focheird bricht comga dara echraid ┐ dara chomalta [O’Rahilly 1976: 67, l.2208–09] – И тогда он ставит заклинание защиты на этих лошадей и на своих товарищей.

Употребленный в тексте глагол fo(i)ceird чрезвычайно многозначен и в зависимости от контекста может быть переведен как «ставит, кладет, располагает и проч.». Таким образом, судя по контексту, мы не можем сделать вывод о том, как именно была «наведена защита» на лошадей: при помощи некоего устного заклинания, либо закрепления амулета, либо, может быть, при помощи некоего ритуального магического жеста (ср., например, крестное знамение как магический акт в ирландской житийной традиции). Более того, данный пример, как и многие другие, подобные ему, на уровне синтаксическом не позволяют сделать и вывод о том, кодирует ли лексема, строго говоря, процесс (будь то устное исполнение или ритуальная система жестов, либо то и другое вместе) или некую субстанцию «брихт», которую в данном случае, например, было необходимо каким-то способом нанести на колесницу и лошадей. Таким образом, мы оказываемся перед принципиально новой составляющей понятия «заговор» в самом широком смысле слова: его материальная составляющая. Может ли она быть идентичной тому, что мы выше обозначили как пятый элемент? Скорее всего, нет, если под этим пятым элементом заговорной практики мы подразумевали либо эмоциональный накал, либо особое эзотерическое умение, либо еще нечто, что обеспечивает эффективность ритуалу и сопровождающему его тексту. Но, наверное, к данному аспекту заклинательного действия придется вернуться позже.

Представление о «заговоре» как некой вещественной субстанции встречается, например, также в саге «Изгнание Десси». Корк изгнанник был проклят с рождения, потому что, находясь в утробе матери, поранил своего брата-близнеца. Чтобы снять с него эту вину, его мыли каждый день в течение года на спине красноухой белой коровы. Через год корова бросилась в море и превратилась в скалу, «ибо перешло на нее заклятие

мальчика» [Предания и мифы 1991: 168]. Однако в оригинале употреблено не bricht, а geintlecht

, букв. «язычество», в чем, скорее всего, проявляется отношение переписчика к описываемым им событиям.

Другой случай употребления bricht может быть назван скорее нейтральным. Речь идет о саге «Разговор мудрецов», вводный фрагмент к контексту употребления мне представляется интересным привести полностью, в русском переводе, поскольку речь в нем идет о некоторых особенностях получения тайного знания профессиональными поэтами:

Адна, сын Утидира из коннахтцев, был первым среди филидов Ирландии в учености и искусстве поэзии. Был у него сын по имени Неде. Отправился Неде учиться искусству поэзии в Альбу к Эоху Эхбелу и пробыл у него, пока не преуспел в этом.

Как-то раз гулял он и подошел к берегу моря, ибо считали филиды, что у воды приоткрывается им тайное знание. Вдруг услышал он из волн грустную и тоскливую песнь, и охватило его удивление. Тогда произнес он заклятье волне, дабы открылось ему, в чем тут дело. И узнал он, что сокрушались волны о смерти отца его, Адна, и что платье его отдали Ферхертне, филиду, ставшему первым поэтом (пер. С. Шкунаева [Предания и мифы 1991: 240]).