Читаем Сила Слова в Древней Ирландии. Магия друидов полностью

Аналогичный пример – из саги «Осада Друм Давгайре». Друид Мог Рут изготовляет некое особое оружие – метательный камень, которым можно одновременно убить много людей. Чтобы усилить его действие, он налагает на него «чары» (либо вновь – привносит некую субстанцию, причем – применительно к уже обозначенному материальному носителю; в тексте использован тот же глагол):

Do raid Mogh Ruit bra Cennmhar: «Domroiched mo chloch neme ┐ mu lia laime ┐ mo comlunn cet ┐ mo dhithdergad ar mo naimdiu»; ┐tucad do ┐ ro boi ica molad ┐ic cor breachta neme inti ┐doraidh in rethoirec-so: «Ailim mo lie laime. [Sjoestedt 1926: 84] – Сказал Мог Рут Киннмору: «Принеси мне мой отравленный камень, мой ручной камень, моего убийцу сотни, мое уничтожение врагов»; Когда камень был принесен ему, он начал хвалить его и наложил на него ядовитые чары[38]

и составил следующую поэму: «Я заклинаю свой ручной камень… (пер. Т. Шингуровой).

Употребленное в тексте словосочетание «чары яда» (перевод, естественно, условен) и все тот же глагол с широким значением «ставить, располагать» также не дают возможности идентифицировать сам совершенный акт: как речевое действие, как жест (что отчасти, как я понимаю, функционально синонимично), либо – как использование реальных ядовитых веществ.

Интересно, что в этой же саге тот же персонаж произносит некий текст, напоминающий сам по себе заклинание и содержащий не только слово bricht, но и его вариант – brecht, который, по мнению авторов DIL, а также Вандриеса является его паронимом, отчасти принявшим на себя и магическую семантику. Исходное значение – brecht

(< mrecht) ‘пестрота, мутность, неясность’. Следует отметить, что в тексте «заговора» они употреблены как традиционные аллитерирующие синонимы. Мог Рут произносит его, когда хочет своим дыханием сдуть с земли стоящий на пути у войска холм, и это ему удается. Приведенный в саге текст не только вводит новый глагол, управляющий лексемой bricht, но и позволяет вновь взглянуть на нее как на обозначение некого овеществленного материального начала:

Suim atsoem muna / soeim dluma doirche. / soeim bricht, soeim brechta, / soeim dechta doiche…[Sjoestedt 1926: 80] –

Кручу верчу обманы / кручу пески темные. / Кручу заклятье, верчу заговоры / кручу силу колдовскую.

В ряде контекстов слово bricht употребляется вне каких бы то ни было вербальных дефиниций: «из-за чар, посредством чар» и проч., что дает мало материала для реконструкции его семантики посредством контекстуального анализа, но зато ясно демонстрирует устойчивые коннотации. Например:

Из Dinnshenchas – «Старины мест»:

Carman, canas ro ainmniged?

Ni ansa.Triar fear tancadar a hAthin, & oen benléo.i. tri meic Dibaid meic Doirci meicÁincísíad.i. Dían & Dub & Dothur a n-anmand, & Carmean ainm a máthar. Tria brichtu & dicetla & cantanan olúited in mathair cach maigin; tria fogail & esindrucus, immorro, ro milldisna fir [Stokes 1895–96: 311] – Почему так называется– Кармун? А вот почему. Однажды пришли из Афин три мужа, а с ними женщина, их мать. И были они тремя сыновьями Дибада, сына Дойрхе, сына Анкеса, а самих их звали Диан, Дуб и Дотур. Имя их матери было Кармун. Чарами, заклинаниями и распевами наводила порчу на всю Ирландию женщина, разбоем и грабежом уничтожали все мужи (пер. С. Шкунаева [Предания и мифы 1991: 221])[39].

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука