Сила Слова в Древней Ирландии. Магия друидов

Употребляющийся в эпизоде с Федельм, как и в ряде других, глагол ad-сíu ‘вижу’ является префиксальным образованием от глагольной основы cí-, встречающейся только в композитах. Она может предположительно возводиться к и.е. *k^wes

– из *k^wei– ‘исследовать, изучать, знать’ [Buck 1949: 1043], либо возникнуть в результате метатезы и.е. *sek^w

– ‘смотреть, следить’ [LEIA-C: 91], что позволяет описать глаголы «про-видения», которые используют в своем монологе Федельм и Вельва как однокоренные, т. е. восходящие, возможно, к какому-то общему архаическому концепту получения знания посредством визуального кода. Впрочем, сам факт наличия такого концепта изначально мог быть и не связан с идеей получения откровения в виде чувственного зрительного образа. Как пишут Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов, и.е. основа, кодирующая идею «смотрения-слежения-получения знания», входит в состав архаической охотничьей терминологии, т. е. вида деятельности, «с которым у древних индоевропейцев, очевидно, были связаны разные суеверные представления» [Гамкрелидзе, Иванов 1984: 696]. Таким образом, концепт «слежения» (т. е. высматривания добычи и узнавания ее местонахождения, видимо, по разного рода приметам), кодируемый и.е. *sek^w-, как бы со временем смещается из области сознания в область чувственную и начинает обозначать «видение» как таковое, а в сфере сакральной – передает идею чувственного восприятия будущего, как раз противоположную и «мантике», и изначальному «выслеживанию добычи».

В то же время, принимая, как например, В. П. Калыгин, этимологию др. – ирл. глагольной основы cí– от и.е. *k^w

eis– ‘наблюдать’, мы вступим в область широкого концепта «видение=знание», действительно, для кельтской традиции достаточно характерного и представленного такими лексемами как éicse ‘мудрость, провидение, поэзия’, cíall ‘понимание, смысл’ (оба – к и.е. *k^w

eis-), а также обозначением поэта (и пророка?) file, традиционно возводимому к и.е. *wel– ‘видеть’ [Калыгин 2000: 183, 187], откуда предположительно и имя пророчицы – Федельм (а также название прорицательицы германской – Веледа, реконструируемое не как личное имя, а как «культовый термин или эпитет» [Ганина 2005: 274]

Выделяя два основных типа «механизмов получения откровения», Е. Приходько отмечает, что для традиции древнегреческой характерен скорее первый, т. е. «духовное постижение высших замыслов». И, наверное, то же можно сказать о традиции кельтской: говоря о том, что Федельм, которой являются картины будущего, «не одинока» в данной профетической практике, мы не имели в виду, что она возглавляет длинную галерею аналогичных фигур. Скорее обратное: судя по указателю мотивов древнеирландской литературы Т. П. Кросса [Сross 1969: 392–401], многочисленные примеры предсказания будущего относятся в основном к области «мужских пророчеств», т. е. описываются как результат интерпретации разного рода примет, сделанной определенным лицом, наделенным соответствующим даром и знанием (в первую очередь – друидом). Впрочем, сам характер расположения материала в данном указателе, подчиняющийся скорее субъектно-объектному принципу (кто совершает пророчество и что именно предречено), не позволяет выделить отдельную группу, указывающую на способ получения откровения. Интересно, однако, что эпизод с Федельм составитель включает в группу M.301.6 «Фейри как прорицатели», т. е. акцентирует внимание на том, что в данном случае прорицание исходит из уст существа, имеющего не человеческую, но скорее – мифическую природу (видимо, ориентируясь на Вторую редакцию саги). Действительно, наиболее близким к описанному может быть назван эпизод встречи короля Конайре с ведьмой по имени Кайльб в саге «Разрушение Дома Да Дерга». Обращает на себя внимание в данном случае и почти дословное совпадение просьбы о пророчестве: ср. Cid at-chí dúnd? [Knott 1963: 16, 545] – «Что ты видишь по отношению к нам?» – спрашивает Кайльб Конайре и слова Медб: «Каким ты видишь наше войско» в «Похищении быка из Куальнге», что заставляет предположить, что сама просьба о предречении в данном случае является своего рода формулой, в основе которой лежит ориентация на «визуальный код». Ответы прорицательниц в обоих случаях также начинаются с глагола вижу.

Но предречение Кальб из «Разрушения Дома Да Дерга» тоже может быть названо скорее проклятием, и само ее появление в саге, провоцирующее короля нарушить один из своих гейсов-зароков не впускать в дом одинокую женщину после захода солнца), безусловно, изначально враждебно (см. в данной связи [O’Connor 2013: 135]). Или, по крайней мере, враждебность ее может объясняться нежеланием короля впустить ее в дом и (предположительно) возлечь с ней.