Сила воли

В общем, теперь передвигаться по Смоленску Данила старался незамеченным, избегая людных мест. Встречу решили провести неподалеку от харчевни «Жирный налим».

– Никак, – ответил Александр. Он не собирался раскрывать свои планы, даже соратников не посвятил в некоторые детали. – Да, я рискую, да, прекрасно сознаю, что враг коварен и глупцов там нет. Понимаю, что они учли прошлые ошибки и будут действовать еще изворотливее. Я к этому готов.

– Нельзя быть готовым ко всему, Данила. Даже предположить не могу, какой козырь шведы предъявят на сей раз. Вот ты, к примеру, знаешь, что один из советников Карла – гном? Говорят, чужак с королем по всем походам мотается. Ты сможешь угадать, чего он присоветует?

– А вот за эту новость большое спасибо, постараюсь учесть. – Еремеев мысленно наметил еще одну встречу в Смоленске.

– Данила, мы с тобой не ладили, да и сейчас что-то не срастается. Скажи, что я должен сделать, дабы ты не совался волку в пасть хотя бы пару дней?

– Иногда лучше вообще ничего не делать, Творимир, и вручить все воле божьей. Разве я не прав, святой отец?

Священник усмехнулся, но ответить не успел, поскольку снова заговорил особист:

– Хоть вы его вразумите, отец Серафим! Ведь погубит себя почем зря и республику за собой потащит.

Служитель церкви ответил не сразу. Он окинул взглядом сначала одного спорщика, затем другого.

– Следуя велению разума, сын мой, – обратился Серафим к сотнику, – надобно поступить, как считаешь ты, – выдержал паузу, затем так же степенно продолжил: – Однако не всегда разум – лучший советник. Веруем мы не умом, но сердцем, и Божье Провидение для того и дадено сверху, дабы человек мог иногда совершать невозможное. Поступай, как велит сердце, Данила. И да поможет тебе Господь!

– Спасибо, батюшка, за поддержку, – поблагодарил Александр, – а теперь прошу прощения, мне надобно подготовиться. Чай оно не каждый день доводится с иноземными королями встречаться.

Добравшись переулками до «Жирного налима», Еремеев написал записку и попросил Лариона доставить ее в центр города, предупредив волшебника:

– Особому отряду об этом знать не нужно.

Записка была адресована Мургу. Данила просил о срочной встрече.

– Хорошо, командир. Ежели чего, скажем, ты решил счет в банке гномов открыть. Надо же где-то деньги от продажи трофеев хранить? И нынешние, и будущие.

– Деньги? Даже представить себе не могу, сколько их понадобится после того, как шведов прогоним.

– Как глины, – ответил Ларион и отправился выполнять просьбу командира.

– Глины? – шепотом произнес Еремеев, припомнив то месиво, которое сотворил стагаз. – Точно, именно такая глина была в алтарных камнях. Алмазы, пластина и глина. Похоже, я очень близок к важной разгадке. И она позволит заработать очень большие деньги. Главное, чтобы об этом никто больше не узнал.

Карла рассказ лейтенанта о разгроме трех рот сильно озадачил. Подготовить и провести такую операцию мог только человек, обладавший познаниями в военном деле. Поражала также дерзость этого загадочного боярина: явиться в расположение готовившегося к атаке неприятеля, спровоцировать неподготовленное наступление…

«Выходит, мне далеко не все доложили об этом Даниле? Надо будет Альбрехту поставить на вид. Скверно, когда человек оказывается опаснее, чем о нем думаешь».

По данным разведки, из Смоленска в Троицкое никаких войск не выступало, за дорогами следили строго. Наоборот, доложили, что по тракту с запада прибыл какой-то важный молодой человек, которого сопровождали три десятка степняков. Тогда никто и не подумал, что это мог быть боярин Данила, поскольку он, по данным все той же разведки, находился гораздо севернее, на пути в Кардымово, и никак не успевал к злосчастному селу.

Тем не менее факт оставался фактом: боярин прибыл в Троицкое и подготовил встречу войскам Карла, каким-то невероятным способом обеспечив преимущество в численности и вооружении.

«Лейтенант докладывал о скрытых позициях противника: откидных ограждениях, земляных редутах, стреляющих и движущихся стогах… Выходит, Данила сумел предугадать мои действия? Он что, еще и стратег?»

Король находился в той же комнате, где недавно проводил военный совет. Расположившись в удобном кресле, он пытался найти объяснение вчерашнему поражению.

«Пушки, ружья, собственная конница… Учитывая, что боярином сей молодой человек стал чуть ли не вчера… Да и лет ему, по сведениям Альбрехта, не больше восемнадцати. Возникает резонный вопрос: что это за человек?»

Карл поднялся, прошелся по комнате. Остановившись у окна, посмотрел вдаль.

«И этот сопливый вчерашний купец смеет давать советы королю? Причем посылает их через моего же лейтенанта! Наглец? Безусловно. Но самое паршивое, что его наглость подкреплена весомыми аргументами. Данила за неделю натворил столько… Некоторым вельможам и за всю жизнь такое не удается! Даже завидно становится… А тупой Кочебор уверял меня, что паренек сломался из-за какой-то девки».