Сила восьми. Научное доказательство эффекта молитвы и группового намерения

Но уже в течение первого дня я была поражена их увлеченным проникновением в эти современные идеи о силе внушения, что по их ощущениям идеально накладывалось на религию, те или иные аспекты которой возникали практически в каждом разговоре. Во время утренних перерывов мужчины направлялись в угол комнаты, вставали на четвереньки, поворачиваясь лицом в сторону Мекки, и припадали к полу в молитве. После чего они тихо возвращались на свои места, даже представители таких консервативных стран, как Саудовская Аравия, и радостно вникали в мои явно западные идеи в духе нью-эйдж.

Моя аудитория оказалась крайне любознательной, но за эти два дня никто не задавал вопросов больше, чем я сама: Почему вы молитесь в 11 утра? Почему вы носите такую закрытую одежду? Что вы носите под этим черным плащом? (Ответ: Gucci). Закрытая одежда способствует снижению случаев изнасилования? Как вы относитесь к тому, что вам не позволяют садиться за руль? Как бы вы разрешили арабо-израильский конфликт?

Волны любви с их стороны в ответ на все мои расспросы были поразительными, словно в благодарность за мое желание быть понятой. Под конец мне пришлось купить чемоданчик, чтобы сложить туда все полученные подарки: фотографии в рамках одной из посетительниц, прижимающей меня к себе; изысканные серебряные и бирюзовые украшения; модели традиционных арабских кораблей тех времен, когда Кувейт был главным портом; религиозные артефакты, включая сувениры из Каабы, расположенной в Мекке, святейшем месте для всех мусульман.

Салах организовал еще несколько семинаров в Дубайе и Турции, и всякий раз я влюблялась в свою аудиторию. Его последователи были идеальной группой, чтобы составить сильный противовес «Аль-Каиде».

За лето мы с Салахом выработали план призыва к созданию новых башен-близнецов Востока и Запада, в знак единства всех вероисповеданий и солидарности во имя мира.

Это была идея Салаха – открыть мероприятие выражением извинений от имени всех арабов, но я сказала ему, что Запад также должен принести извинения. Как бы Америка ни почувствовала себя оправданной за вторжение в Афганистан после атак 9/11; факт был в том, что потери афганцев превышали американские. Большинство жителей Запада не сознавали того, что порядка 100 000 невиновных афганцев были убиты, ранены, задержаны или депортированы из-за войны, развязанной маленькой группировкой арабских радикалистов, державших в страхе своих же соотечественников. Миротворцы, такие как мой друг Джеймс О’Ди, бывший директор Вашингтонского бюро Международной амнистии, который выступал свидетелем на открытых судебных процессах в таких раздираемых войной областях, как Руанда, убедили меня в том, что одним из скорейших способов восстановления согласия является искреннее и публичное извинение за прошлые ошибки.

* * *

Когда мы начали планировать «Эксперимент 9/11», я тщательно старалась придерживаться схемы «Эксперимента по миротворческому намерению» 2008 года. Мы будем повторять наше намерение каждый день в течение восьми дней, как делали в 2008 году, и привлечем к участию главных членов нашей исходной научной группы: Гэри, Роджера и Джессику Аттс.

Салах и я были единодушны относительно цели – ею должен был стать Афганистан. Ко времени проведения нашего эксперимента война бушевала уже почти десять лет. Гильменд и Кандагар в Афганистане, две крупные провинции на юге и два главных оплота «Талибана» удерживали первенство по потерям как среди военного, так и гражданского населения среди всех областей страны. В обеих провинциях не так давно звучали взрывы террористов-смертников, а кроме того, эта область Афганистана, граничившая с Пакистаном, являлась крупнейшим в мире рынком опиума и целью террористических атак извне. Те, кто участвовал в борьбе против сил НАТО, действовавших под эгидой «Война против террора», представляли собой смесь из бойцов «Талибана» и воинственных родоплеменных группировок, вовлеченных в торговлю опиумом. После миротворческой инициативы 2010 года, предпринятой тогдашним афганским правительством с «Талибаном» и не оправдавшейся, и, после того, как НАТО предприняло в ответ новые наступательные операции, насилие усилилось.