Силинские рассказы

Покружив с час по Базе и всё время обсуждая, видела она их или нет, братья все никак не могли решиться идти домой, так как знали, что если их «засекли», то расправа будет короткой. Бабушка была из той породы людей, что терпеть не могла коммерсантов и торгашей и была сурова с теми, кто не соответствовал её моральным понятиям. Самому старшему брату Сашке от неё не раз доставалось, когда, по бабулиному разумению, вёл себя «неправильно». «Фарцевал» он периодически, за что был бит нещадно тяжёлым полотенцем с последующим бегством из дома. Большой с Маленьким всё это видели и сейчас тяжело переживали за свою судьбу горькую.

– Да не могла она нас "засечь", далеко была. А без очков ни фига не видит. – убеждал брата Большой. – Не боись, вернёмся, покажем рыбу, одна кучка-то при нас осталась, ещё похвалу заработаем. И рубль, опять же, при нас.

Когда братья пришли домой бабушка встретила «рыбаков» на кухне. Её вид не предвещал ничего хорошего, а в руке она держала полотенце, что было совсем уже плохо. Не успели мальчишки зайти, как она вытянула руку и сказала:

– Деньги.

Большой сначала вытаращил глаза, типа, «какие деньги», но быстро понял, что препирательство только усугубит и так весьма фиговую ситуацию, поэтому молча достал рубль и отдал его.

– Этот рубль я верну Клавдии Николаевне, с которой вы взяли за рыбу,  – вроде спокойно начала  бабушка, но тут же перешла на повышенный тон, – да как вам такое в голову могло прийти!? Торговать при всём честном народе?! Опозорили меня и своих родителей на всю Базу! Как мне теперь людям в глаза глядеть, что мои внуки – торгаши! А?! О чём думали, когда возле магазина встали? Да вас обоих тут же вычислили, кто вы такие, и соседка ко мне прибежала, рассказала, что видела ваши физиономии там, где только последние алкаши свои вещи продают.

И тут она хватанула полотенцем Большого пару раз. Что делать? А то же, что всегда делал старший Сашка в таких ситуациях – дали дёру.

И вот вечер, два брата сидят на завалинке, голодные и уставшие.

– Да, хорошие выходные получились, – вслух рассуждал Маленький. – Вчера спустили без толку все деньги, сегодня целый день маялись на Силинке, но в итоге сначала потеряли налима, потом и всю остальную рыбу. Как результат: карманы пустые, кругом облапошены, жрать хочется невозможно и домой возвращаться боязно: бабуля прибьёт своим полотенцем. Что делать-то будем?

Но Большой молчал, ничего не отвечая.

– Кстати, а что Сашка делал в таких случаях? Его ведь бабушка не раз охаживала полотенцем, и я не помню, чтобы он после этого возвращался.

– Да у него тут дружбанов пол- Базы, к ним и шёл отсиживаться. А ночью потихоньку возвращался, чтобы рано утром снова смыться «с глаз долой». Ему что? Он постоянно по углам мотается, не привыкать.

– Ладно, нам-то что высиживать тут, – Маленький всё же решил взять инициативу на себя. – Пошли домой. Не будет же она на нас дуться всё время. Давай, теперь я первый зайду, посмотрю, «что за дела внутри». Меня она никогда не била, только ругала.

Так и сделали. Но дома было уже спокойно, бабушка ушла в свою комнату, «чтобы глаза её не видели, иродов таких», а на столе в кухне стояла тарелка с аппетитно пахнувшей жаренной свежевыловленной щукой. Большой-то, когда из дома рванул, с перепугу бросил кошёлку с рыбой на пол. А там внутри – непроданная кучка осталась. Вкусная была… Ничего вкуснее чем эту жареную щуку Маленький в жизни не ел. А налима потом долго ещё вспоминал.

И денег заработал, и сам цел остался

Стоял жаркий день августа. Олегу в начале лета исполнилось четырнадцать и, как оказалось, это был возраст, когда тогдашнее советское руководство разрешало подросткам начать трудовую деятельность. С многочисленными оговорками и ограничениями, конечно, но, тем не менее, с этого времени уже можно было легально зарабатывать деньги.

Маленький скучал, так как Большой, учившийся тогда в техникуме, уехал «на картошку», а именно он и был организатором их досуга. Одному на Базе было как-то непривычно и одиноко. Да, большинство дружбанов были на месте, и Маленький проводил с ними много времени, но без Большого всё это было как-то не так. Всё же десять лет, проведённых вместе с братом, который, так или иначе, был лидером в их паре, приучили младшего, что рядом всегда есть старший, который думает и ведёт. А тут – свобода… попугаям…