Сильмариллион

Сыновья Финарфина приняли на себя главный удар: пали Ангрод и Аэгнор; а рядом с ними – Бреголас, правитель дома Беора; большая часть воинов этого народа полегла на поле битвы. Но Барахир, брат Бреголаса, сражался дальше к западу, близ ущелья Сириона. Там король Финрод Фелагунд, подоспевший с юга, был отрезан от своего войска и с небольшим отрядом окружен в Топях Сереха; там и погиб бы он либо попал бы в плен, но подоспел на помощь Барахир с храбрейшими воинами своего отряда и вызволил короля: они окружили Финрода стеною копий и с великими потерями проложили путь из битвы. Так спасся Фелагунд и возвратился в свою подземную крепость Нарготронд, но прежде поклялся Барахиру в вечной дружбе, обещая прийти на помощь по первому зову к нему и к любому из родни его; и, как залог этой клятвы, вручил Барахиру свое кольцо. Барахир, теперь по праву ставший правителем дома Беора, вернулся в Дортонион; но бо́льшая часть его народа покинули дома свои и укрылись в укрепленном Хитлуме.

Столь сокрушительной оказалась стремительная атака Моргота, что Финголфин и Фингон не смогли прийти на помощь сыновьям Финарфина, и армии Хитлума отброшены были с большими потерями назад, к цитаделям Эред Ветрин: эти крепости они с трудом обороняли от орков. У стен Эйтель Сирион пал Хадор Златоволосый, защищая арьергард лорда своего Финголфина; а было Хадору в ту пору шестьдесят и еще шесть лет от роду. Рядом с ним пал Гундор, его младший сын, пронзенный множеством стрел, и эльфы оплакивали их гибель. Тогда правление принял Галдор Высокий, сын Хадора. И, благодаря крутизне и мощи Тенистых гор, что преградили путь огненному потоку, и благодаря доблести эльфов и людей Севера, которую не смогли до поры сломить ни орк, ни балрог, Хитлум остался непокоренным – угрозой с фланга для наступления Моргота. Но целое море недругов отделило Финголфина от родни его.

Ибо для сыновей Феанора война обернулась неблагоприятно: почти все восточные пределы были захвачены. Армии Моргота прорвались сквозь Аглонское ущелье, хотя и с большими потерями; и Келегорм с Куруфином, потерпев поражение, бежали на юго-запад вдоль границ Дориата и, добравшись наконец до Нарготронда, просили убежища у Финрода Фелагунда. Так народ их усилил мощь Нарготронда; хотя, как оказалось в дальнейшем, лучше было бы братьям остаться на востоке среди родни своей. Маэдрос свершил подвиги непревзойденной доблести, и орки в страхе бежали пред ним; ибо со времен пытки на Тангородриме дух его пылал ослепительно белым пламенем, сам же он походил на восставшего из мертвых. Засим не удалось врагам захватить мощную крепость на холме Химринг, и многие отважные воины Дортониона, а также из числа жителей восточных пределов, сплотились вокруг Маэдроса, и вновь закрыли оркам путь в Белерианд через ущелье Аглон. Но черные полчища смяли конников народа Феанора на равнине Лотланн: туда явился Глаурунг, и прошел сквозь Брешь Маглора, и испепелил все земли между рукавами Гелиона. Орки захватили крепость на западных склонах горы Рерир, и опустошили весь Таргелион, владения Карантира, и осквернили озеро Хелеворн. Оттуда перешли враги Гелион, неся с собой огонь и смерть, и вторглись далеко в Восточный Белерианд. Маглор присоединился к Маэдросу на Химринге; но Карантир бежал и вместе с немногими уцелевшими из своих подданных примкнул к разобщенному народу охотников Амрода и Амроса; вместе они отступили на юг, обошли Рамдал, укрепились на Амон Эреб и выставили там стражу, а Зеленые эльфы оказывали им помощь. И орки не вошли ни в Оссирианд, ни в Таур-им-Дуинат, ни в дикие земли юга.

И вот до Хитлума дошли вести о том, что Дортонион захвачен врагом, сыновья Финарфина повержены, а сыновья Феанора бежали прочь из своих владений. Тогда показалось Финголфину, что видит он крушение всех надежд, полное поражение и разгром нолдор и гибель домов их. Охваченный отчаянием и гневом, король вскочил на своего могучего коня Рохаллора и ускакал прочь, один, и никто не посмел удержать его. Словно ураган, вздымающий клубы пыли, пронесся он через Дор-ну-Фауглит, и все в страхе бежали пред ним, принимая за самого Оромэ, ибо Финголфин обезумел от ярости, и взор его полыхал огнем, словно очи Валар. Один подъехал он к воротам Ангбанда и затрубил в рог, и вновь ударил в медные створки, вызывая Моргота на поединок. И Моргот явился.