Сильнее боли

Значит, надо опередить его. И убить самого колдуна. Как этого добиться, он еще не знал. Но только так он мог спасти от смерти Галину, а значит, это нужно сделать обязательно. И пусть дальше — что угодно: собственная гибель, тюрьма… Это его уже волновало не сильно. Да, мама будет страдать. Но если совсем откровенно, она это все-таки заслужила. А вот Галя — нет. Оставался, правда, открытым вопрос об убийце. Или, как это принято сейчас называть, об исполнителе. Скорее всего, судя по его поведению и речи, это тоже какой-то заколдованный бедняга.

Тарас вдруг споткнулся от потрясшей его догадки. Ну конечно, это же очевидно! Исполнителем был… его отец. Как жаль, что разбились очки и он не смог в этом убедиться! А голос? Механический, словно у робота, без интонаций. Узнать почти невозможно. Но он вполне мог принадлежать отцу.

Увидев поблизости лавочку, Тарас опустился на нее и сжал виски ладонями. Заныло сердце, подсказывая, что его догадка близка к истине. Конечно, как просто — заколдовать отца и заставить его разделаться с сыном. А потом, по сценарию, ему, наверное, следовало сдаться властям, чтобы и мама смогла узнать, кто лишил ее сына. Или… Тарас даже поежился, так стало вдруг холодно от новой догадки. Еще логичней было бы после убийства сына прикончить и бывшую жену, рассказав ей подробно перед этим, что пережил перед смертью Тарас. Вот это уж месть так месть у дяди Матвея получилась бы! Впрочем, почему «получилась бы»? Обязательно получится, если Тарас не остановит его. То есть… не убьет. И времени терять не стоит. Ехать надо сегодня же! Черт с ней, с работой — жизни Гали и мамы важней.

Теперь уже не холод, а жар окатил Тараса горячей волной. Так значит, он прав — прошлое связано с настоящим и с будущим? Ведь оно снова вернулось. А если точнее, то и не уходило никуда… Ну тогда я сам от него уйду! К чертям собачьим такое гнусное прошлое!.. Правда, сначала с ним все же придется еще разок увидеться. И лишь тогда станет ясно, доведется ли Тарасу встретиться с будущим. Или хотя бы понять, есть ли у него настоящее.

Тарас вскочил, чтобы немедленно вернуться, собраться и ехать на вокзал, но понял вдруг, что не сможет этого сделать, не увидев еще раз Галину. Ведь шансов на то, что он не погибнет в схватке с колдуном, было очень мало. Но даже если он и погибнет — не страшно, у дяди Матвея тогда не будет никакого смысла трогать Галю.

«Надо, надо, мне очень-очень надо увидеть любимую! — прошептал Тарас. — Надо попросить у нее прощения и сказать, обязательно сказать ей о моей любви». Он подумал, что тогда ей, возможно, будет чуточку легче пережить то, что случилось вчера. Да и вообще, она должна знать, что он ее любит! Хватит, в конце-то концов, слушаться мамочку. Пора ведь и впрямь становиться взрослым. И хотя бы не спрашивать разрешения на любовь.

Но как найти Галю? Тарас обреченно мотнул головой. Никаких идей не приходило. И он побрел в сторону школы. Имело смысл отработать этот день, раз поехать он сегодня не сможет, а заодно и попросить отгулы на понедельник и вторник. Вряд ли, конечно, он когда-нибудь еще вернется на работу, но почему бы не оставить себе хоть крошечную надежду на лучшее?

Заболела голова. И чем ближе подходил Тарас к школе, тем сильнее в нем нарастало противоречие. Одна часть его сознания продолжала нашептывать: «Брось все, беги на вокзал, езжай к колдуну, убей его!» Другая же усиленно протестовала, горя диким желанием увидеть Галю. А боль становилась все сильнее. Пусть и не такая, что мучила его два последних дня, но все же достаточная, чтобы потемнело в глазах.

Тарас чувствовал, что если он сдастся, то боль сразу пройдет. Еще вчера он бы так и поступил. Но сейчас лишь стиснул зубы, наклонил голову, словно навстречу ему несся буран, и, медленно переставляя ноги, все же пошел вперед, повторяя мысленно, словно заклинание, одно слово: «Люблю. Люблю. Люблю…» И возле самой школы боль неохотно отступила.

* * *

Захваченный переживаниями и сражением с болью, Тарас чуть не подпрыгнул от шлепка по плечу и вопля в самое ухо:

– Ау, болезный! Да ты вдобавок ко всему еще и оглох.

Рядом стоял Валерка Самсонов и ухмылялся во весь рот. Волосы его залихватски ерошились, а по щеке тянулась царапина, отчего учитель физики больше походил на веселого гопника, чем на педагога.

Тарас не был расположен к шуткам, что наверняка отразилось на его лице. Валерка сразу сменил тон:

– Ну, извини, не дуйся. Как там у тебя? Нашел врача?

– Какого врача? — насупился Тарас.

– Ну, не знаю, к какому ты врачу в Ряскино собирался.

– Я не собирался в Ряскино к врачу.

– А чего ж тебя туда понесло? Или ты не ездил?

Тарас заглянул в глаза другу:

– Снова шутишь? Ведь ты же меня туда и возил.

Валерка запустил пятерню в волосы и довел прическу до состояния полного хаоса.

– Мне стало трудно понимать тебя, дружище, — сказал он. — Если бы ты был любителем розыгрышей, тогда еще куда ни шло. Но за тобой я что-то раньше не замечал такого.

– Валера, не надо. Зато я знаю, как любишь разыгрывать ты. Так что перестань дурачиться и скажи: я тебе сам сказал адрес того дома?