Сильвия

– Я за выбор, – ответила она спокойно и уверенно. – И это мой выбор.

Ее психотерапевт отметил, что она уже долгое время пребывает в стабильном состоянии (будучи авторитетным специалистом по психическим заболеваниям, он никогда не использовал слово «нормальный») и он не видит причин, препятствующих ее материнству.

– Но мы решили, что родительство не для нас. Мы обсуждали это до свадьбы. Это было здравое и взвешенное решение. Это совсем не похоже на нее, доктор. Это ненормально. Она пытается обвести вас вокруг пальца! – прокричал Сантош.

– Сантош, нет ничего ненормального в желании стать матерью, – сказал психотерапевт самым что ни на есть профессиональным тоном.

Сантош отказался от попыток разобраться, что происходит, и с головой погрузился в работу. Все свое время он проводил в университете – на занятиях или готовясь к ним у себя в кабинете. Он перестал приглашать студентов домой. Возвращаясь очень поздно, он сразу же отправлялся в свою комнату и работал над постдокторским исследованием. Бхагирати, напротив, все больше излучала радость и энергию, и ее беременность напоминала кадры из кинофильма. Скачки гормонов, тошнота, тяга к разной еде, усталость, перепады настроения – все привычные проблемы беременности обошли ее стороной. Она с такой радостью готовила и убирала, что это удивило бы любого, кто знал о ее прежнем отвращении к обязанностям по дому. Но Сантоша уже было не удивить, и он почти не замечал ни сияющей чистоты, ни свежих цветов на рабочем столе, ни изысканных блюд, которые она подавала к столу изо дня в день.

Однажды Бхагирати тихонько постучала в дверь его кабинета: «Время пришло». Не было ни одышки, ни паники, ни тревоги, ни трудно переносимых схваток, которые заставили бы ее сияющее лицо искривиться. Он отвез ее в больницу и остался ждать у родильного зала. Она отказалась от эпидуральной анестезии и была решительно настроена на естественные роды. Через полчаса его пригласили войти. Врачи и медсестры не могли перестать поражаться, с какой легкостью все произошло. Она лежала на кровати с широкой улыбкой на лице. И лишь несколько прядей волос, прилипших к телу, свидетельствовали о том, что она прошла через родовые схватки. Рядом с ней в люльке лежал младенец, завернутый в мягкое белое одеяльце. При взгляде на него что-то зашевелилось внутри у Сантоша. Он отвернулся, вытирая слезу.

* * *

Она была одета в струящийся белый шелк. Ткань была расшита белоснежными нитями, что придавало ей более богатый вид, не нарушало первозданную белизну. Блузка без бретелек – обтягивающий топ – прикрывала ее стройную грудь, которая и без бюстгальтера была невероятно упругой. Нижняя часть одеяния – дхоти [20] – начиналась чуть ниже пупка, оставляя его неприкрытым, как и тонкую талию и плоский живот. Свободное дхоти подчеркивало ее подтянутые бедра и икры. Белое одхани [21]

, не прикрепленное ни к какой другой одежде и почти не скрывавшее тела, свисало с плеч, развеваясь на ветру. Ее руки, обнаженные, если не считать браслетов из цветов жасмина на запястьях, были длинными и тонкими. Ее блестящие черные волосы роскошным каскадом ниспадали до бедер. Бхагирати была выше, стройнее, бледнее, с более мягкой кожей и тонкими чертами лица, чем когда-либо. Как будто и не было родов. Она выглядела один в один как персонажи комиксов «Амар Читра Катха»[22].

С огромного валуна она наблюдала за спокойным течением реки. Он последовал за ней, услышав короткий вскрик ребенка и негромкий звук всплеска. Он стоял, наполовину укрывшись в зарослях папоротника, и смотрел на нее; на его лице читалась покорность, грозившая вот-вот перейти в отчаяние. Она повернулась и улыбнулась ему:

Текучая, я не знаю норм —То ледяная, то обжигаю,

Взаимностью отвечаю,Твою заботу в себе заключая.

Он сел и беззвучно заплакал.

В водах моих омытый, чист ребенок мой,Место его уготовлено в жизни другой:

Будь то бунтарь или вор скота,От всех грехов он чист.

Он не поднял на нее взгляда.

Костоправ

Он перечислял преимущества медицины деси[23] в противовес аллопатической – капиталистической афере, фармацевтическому заговору, изолированной и нехолистической идеологии лечения и так далее и тому подобное, пока она пыталась сосредоточиться на дороге. Он поскользнулся на битых яйцах и попытался предотвратить падение левой рукой. Рука вывернулась под его весом, и раздался треск. Предплечье припухло, и казалось, что у него под кожей образовалось крупное яйцо с двумя желтками. Она остановилась у вывески, чтобы уточнить дорогу, но, выглянув из окна, поняла, что это не понадобится. Дом костоправа был самым большим из пакка домов в деревне. У входа был припаркован внедорожник грязно-белого цвета, как ей и говорили.