Сильвия

В сельской общине, где люди обрабатывали землю своими руками, переломы костей не были редкостью. И настойчивый отказ костоправа брать плату за свои услуги раздражал его жену. После рождения сына, несмотря на громогласные протесты родственников, как близких, так и дальних, ей перевязали маточные трубы. «Это я пашу как мул на чужой земле, чтобы кормить нас два раза в день мудде и

саару. Сколько приносит домой этот негодный муж со своего костоправства? Эти нахалы не платят даже за палки, которые он покупает для перевязок. Иногда ему самому приходится давать пациентам несколько рупий. Пустая трата хороших яиц! При всех советах не принимать морингу во время восстановления, думаете, хоть кто-нибудь из них поделился с нами ненужной морингой? Халявщики! Он им и слова не скажет. А кто будет кормить рожденных детей? Вы?» – кричала она на родственников. То ли их отпугнула ее громкость, то ли ее рассудительность, но они больше не приставали к ней.

Костоправ владел небольшим участком земли в два акра, который после нескольких попыток возделывания так ничего и не дал. В то время как на чужих землях росли рааги

, кукуруза, кокосы, кислые и волокнистые манго для солений, редис, амарант, пажитник и моринга, его участок оставался бесплодным, как невеста после менопаузы. Он находился на холме, и вода здесь никогда не задерживалась. Но это было еще не все. В один год небольшой урожай рааги, выделявшийся, как хвост хилой лисицы, съела саранча; в другой початки кукурузы сочно налились, но зерна в них не было; затем начался пожар, обошедший все остальные участки. И это не прекращалось. Тогда они пришли к единственно возможному выводу: его земля была проклята. После того как пуджа, во время которой в жертву были принесены два больших жирных барана, которыми они накормили всю деревню, не сняла с него проклятия, он просто сдался и вернулся к костоправству. Его жена продолжала работать не покладая рук, чтобы прокормить семью из трех человек.

Затем пришло известие, что в рамках проекта нового правительства «Асфальтовый алмаз» через их деревню проложат дорожную магистраль. Что и произошло. Землю быстро оценили и продали государству. Поскольку все жители деревни принадлежали к той же касте, что и политический лидер, представляющий их интересы, он помог им справиться с бюрократическими проволочками и позаботился о том, чтобы они вовремя получили свои деньги. Жителям деревни не терпелось поскорей избавиться от своей земли и купить дома в городских трущобах. Но поскольку участок Ганди-тата начинался как раз там, где заканчивался асфальт, то его не купили. Его земля уже давно не приносила ему ничего, кроме опасений и разочарований, и Ганди-тата едва придал значение очередной неприятной новости.

Когда приехали инженеры, они поняли, что его участок находится как раз в том месте, где дорога должна изгибаться и спускаться с обеих сторон, и поэтому лучше всего подходит для стоянки их тяжелой техники. Бульдозеры, гудронаторы, катки, грузовики и бесконечное количество фур с камнями, цементом и прочим парковались на его земле. Ему платили аренду, исчисляемую лакхами[24]

рупий в месяц. Работа заняла несколько лет, и, поскольку его участок находился в самом центре двухсоткилометрового отрезка, компания, получившая контракт на строительство магистрали, еще долго-долго парковала здесь свою технику и машины.

За месяц костоправ заработал больше денег, чем три поколения его семьи за всю их жизнь. За полгода он накопил на внедорожник «Скорпио» белого цвета, который из-за работ к вечеру становился пыльно-красным. По утрам ему приходилось вычерпывать воду ведрами из недавно вырытой скважины, чтобы помыть машину.

На месте хижины он построил дом с тремя просторными комнатами квадратной формы и выкрасил стены в золотой цвет. В комнате в задней части дома, где он вправлял кости, находился его домашний алтарь, который теперь был из позолоченной латуни, а на смену сундуку явился стол со стеклянной столешницей. В комнате стояло большое вращающееся кресло, покрытое полотенцами тхарки, на котором он сидел прямо, а не скрестив ноги. В шкафу хранились палочки, мази и прочие принадлежности. Теперь у него даже появился рентгеновский аппарат. В нем разбирался его племянник, вернувшийся в деревню из города, куда переехали его родители, продав землю правительству. Юноша провалил экзамены в десятом классе и оказался в непростой ситуации. Его застукали, когда он подглядывал за женщинами, и с тех пор он терпел побои от ревнивых мужей и заботливых отцов соседских девушек. Родители решили, что ему лучше вернуться в деревню, где под присмотром теперь уже состоятельного дяди он мог освоить новое ремесло. За рентген Ганди-тата брал деньги. Он протягивал снимки посетителям и показывал им, где именно сломана кость, хотя раньше в этом не было надобности.