Силы и престолы. Новая история Средних веков

«Закончился ударом этим бой, – сообщает далее поэт. – Кричат французы: “Суд свершил Господь!”»[484]. Поскольку Пинабель потерпел поражение, тридцать заложников, вместе с ним поручившихся за честь Ганелона, уводят, чтобы повесить, а самого Ганелона привязывают за руки и за ноги к четырем жеребцам и разрывают на части. «Он умер смертью пленника и труса», – с редкой для себя сдержанностью замечает поэт

[485].

Как мы должны все это понимать? По сути, «Песнь о Роланде» – нестареющий военный эпос, в котором герои и злодеи преодолевают трудности, сражаются, живут и умирают. Однако вместе с тем «Песнь о Роланде» отличает от многих других произведений оживленная пропаганда рыцарских ценностей. Эта история должна была в наиболее лестном виде показать слушателям их собственный мир – мир, в котором достойная жизнь определялась верностью вассалов и сеньоров своим клятвам и почти патологическим стремлением рыцаря держать слово и принимать любой вызов на бой, какими бы неравными ни были силы. И конечно, в конце концов высшей наградой для воина – как и для святого – служила славная смерть.

«Песнь о Роланде» – великолепное произведение, но она не уникальна. В начале XII в. и позднее были написаны сотни, возможно, даже тысячи chansons de geste. Те несколько десятков, что сохранились сегодня в рукописях, скорее всего, представляют собой лишь малую часть утерянных песен и еще меньшую часть тех, которые были много раз пропеты, но никогда не записывались на пергамен. Еще одна известная жеста под названием «Песнь о Гильоме» повествует о деяниях южнофранцузского графа Гильома Оранжского, сражавшегося против мусульман в конце VIII в. Третья, «Гормон и Изамбар», любопытным образом ниспровергает историю Роланда: ее герой, французский рыцарь Изамбар, терпит несправедливое обхождение от своего короля, отрекается от него и от христианской веры и переходит на сторону неверных, которыми правит король Гормон. В отличие от «Песни о Роланде» и «Песни о Гильоме» «Гормон и Изамбар» показывает непростую дилемму рыцаря, которому приходится восстать против несправедливого сеньора. Здесь явно прослеживается связь с историей Эль Сида и яркими красками нарисован сочувственный портрет рыцаря, чьи главные ценности – честь и отвага – считаются по умолчанию добродетельными. Рыцарь, даже когда он отказывается от присяги нарушившему клятву сеньору, все равно оказывается слишком хорош для этого мира. Рыцарское достоинство, как и любовь к чистоте, идет рука об руку с благочестием. Рассказы о Роланде, Гильоме и Изамбаре – не просто примеры литературного жанра, переживавшего расцвет в XII в. Это наглядный путеводитель, помогающий разобраться в сложных представлениях средневековых западных рыцарей и аристократов о самих себе (особенно в странах, говоривших на диалектах французского и итальянского языков).

Подобно современным кинематографическим франшизам о супергероях, chansons de geste

порождали продолжения, предыстории, переработки и посвященные отдельным персонажам сочинения, а сменявшие друг друга поэты и переписчики раз за разом переиначивали эти истории сообразно своему времени. Как в случае с супергеройскими франшизами, здесь было несколько доминирующих «вселенных» со своими персонажами. Такие произведения, как «Песнь о Роланде» и «Песнь о Гильоме», действие которых происходит во времена Карла Великого, начиная с XIV в. входили в цикл «Дела французские» («Королевские жесты»). Те, в которых речь шла о давно минувших событиях – Троянской войне, основании Рима и других античных сюжетах, – составляли цикл «Дела римские». Тесей, Ахилл, Александр Македонский и другие герои представали в них в образе типичных средневековых рыцарей[486]. В третьей великой «вселенной», на сегодня, пожалуй, самой известной и лучше остальных выдержавшей испытание временем, действие происходило при дворе легендарного короля Артура – это были «Дела британские» («Артуровский цикл»).