Силы и престолы. Новая история Средних веков

В хронике того времени мы находим довольно скромный и немногословный отчет о битве, развернувшейся далее на равнине Куарте. Родриго и его люди приблизились к армии Юсуфа и, «возвысив голос, привели врага в ужас громкими криками и угрожающими словами. Затем они напали, и завязалась великая битва. Милостью Божией Родриго победил всех моавитян [т. е. Альморавидов]. Так он восторжествовал над ними и одержал победу, дарованную ему Господом»[478]. Записанная немного позднее на староиспанском эпическая поэма «Песнь о Сиде» (El Cantar de mio Cid), повторяющая песни бардов, увековечивших позднее героические подвиги Родриго, рассказывает о битве куда более живо:

Бьет шпагой мой Сид, и копьем он колет,Сражает стольких, что трупам нет счета,В крови обагряет руки по локоть,

Королю Юсуфу три раны наносит,Но спас неверного конь быстроногий…[479]

[480]

В действительности Родриго, по-видимому, воспользовался нестареющей военной уловкой: он выслал небольшой отряд навстречу армии Альморавидов, чтобы отвлечь их внимание, а затем двинул основные силы прямо на неохраняемый боевой лагерь противника, разгромил его, взяв много пленных и посеяв панику во вражеских рядах. Что бы ни было причиной его победы, личный героизм или низкая хитрость, исход одинаков. Родриго нанес Альморавидам серьезный удар и показал, что их мусульманская армия не так непобедима, как казалось. В его триумфе слышались отголоски победы Карла Мартелла над Омейядами при Пуатье в 732 г. Впереди ждало еще много военных походов, но, оглядываясь назад, мы можем назвать столкновение при Куарте переломным моментом в Реконкисте – той точкой, после которой чаши весов склонились в пользу христианских государств испанского севера[481].

Родриго Диас, рыцарь, ставший сеньором, жил и правил в Валенсии еще пять лет после того, как завоевал ее, и умер там же в 1099 г. Даже его недоброжелатели, сочиняя о нем поминальные слова, вынужденно признавали, что, хотя он и «бич своего времени», вместе с тем «со своею жаждой славы, благоразумием и стойкостью характера и подобающей герою отвагой он стал одним из чудес Божьих»[482]. Автором этой на удивление возвышенной похвалы был арабский поэт ибн Бассам из Сантарена (ныне в Португалии). Мусульманин и сторонник Альморавидов, ибн Бассам был в духовном отношении крайне далек от франкских владений, где зародилась культура рыцарства, верность которой Родриго Диас всегда хранил в своем сердце. И все же ибн Бассам с поразительной точностью определил в гордом, стойком, отважном и опасном Эль Сиде главные качества рыцаря XI в. В этом ибн Бассам был не одинок. Другие писатели сочиняли, переписывали, романтизировали и приукрашивали истории о жизни и подвигах Эль Сида, его деяния воспевались в песнях и обрастали небылицами. Все это были не только образцы захватывающих историй о безрассудной отваге, но и материал для изучения рыцарского духа как явления. Реликвии, связанные с жизнью Эль Сида, благоговейно хранили: прекрасный меч по имени Тизона (или Тисона), захваченный, по рассказам, у предводителя Альморавидов Юсуфа после того, как Эль Сид победил его в Валенсии, сегодня можно увидеть в муниципальном музее Бургоса в Северной Испании. С XIV в. это сокровище связывало своих владельцев с человеком, который стал национальным героем испанской культуры, образцом (несколько сомнительным) христианского воина и позднее был даже воспет Голливудом.

Итак, вскоре после смерти Эль Сид присоединился к новому пантеону бессмертных. Так же как у церкви были святые, подающие простым смертным пример благочестивого поведения, так и светское общество создавало собственных полубогов, реальных и мифических. В одном ряду с Эль Сидом стояли Роланд, король Артур, Персеваль и Ланселот – герои, олицетворяющие образ жизни и воинский кодекс, из которых складывалось понятие рыцарства. В позднем Средневековье рыцарство, как и христианская святость, стало мощным психологическим институтом, распространявшим свое влияние через литературную культуру и определявшим поведение мужчин и женщин во всех западных землях.

Роланд и Артур