Силы и престолы. Новая история Средних веков

Монетное производство всегда было инструментом не только торговли, но и политической пропаганды, и денежная реформа Омейядов в этом смысле не открыла ничего нового. Все имевшееся на мусульманских землях старое золото под страхом наказания собрали и переправили в Дамаск, чтобы там перечеканить его на динары. Качество новых монет было безукоризненным, в полном соответствии со строками Корана: «Наполняйте меру сполна, когда вы отпускаете мерой, и взвешивайте на точных весах»[267]

. В то же время, хотя уже не в такой спешке, были перечеканены и введены в обращение новые серебряные и медные монеты – дирхемы. Серебряные монеты чеканили во всех мусульманских землях, но выпуск золотых монет жестко контролировался Дамаском. По этой причине дирхемы нередко повторяли своей формой и весом те монеты, которые раньше имели хождение в том или ином регионе. Однако все они имели общее внешнее отличие: с монет исчезли изображения прежних неверных королей, и вместо них появились глубокомысленные и благочестивые арабские изречения, отсылавшие к откровениям Мухаммеда. Они ежедневно проходили через руки купцов и рыночных торговцев повсюду, от берегов реки Тахо в Испании до берегов реки Инд далеко в Азии.

Все эти перемены составляли часть более широкой картины. Когда халиф аль-Малик ввел в оборот мусульманскую монету, язык украшавших ее надписей был почти незнаком даже самым образованным людям, пользовавшимся этими деньгами. Как мы упоминали, сначала первые халифы не вмешивались в систему денежного оборота на завоеванных землях, а также не стремились навязывать массам ислам. Мусульмане предпочитали облагать неверных повышенным налогом и изолировать своих колонистов в недавно основанных гарнизонных городах. В результате умма распространилась по миру широко, но не слишком глубоко. Аль-Малик задумал изменить это и для этого решил обратиться к проверенному временем способу – задействовать средний класс.

Примерно в 700 г. аль-Малик распорядился, чтобы государственные служащие в его державе пользовались только одним языком – арабским. Подавляющее большинство населения халифата составляли неарабы, и самыми распространенными языками среди них были греческий и персидский. Аль-Малик не собирался притеснять людей, говоривших на этих языках в повседневной жизни, но он издал указ, запрещавший пользоваться ими на государственной службе. Христиане, иудеи и зороастрийцы, неплохо зарабатывавшие в качестве писцов, руководителей среднего звена и правительственных чиновников, в одночасье оказались перед сложным выбором. Если они не знали арабский язык или не могли быстро его выучить, то оставались без работы.

Простая административная реформа на самом деле имела огромное культурное значение для истории исламского мира – в сущности, благодаря ей стало возможным продолжительное существование именно исламского мира, а не кратковременного объединения бывших римских и персидских территорий под властью немногочисленной монотеистической знати. В главе 1 мы говорили о том, что Римская империя во времена наивысшего расцвета сохраняла целостность отчасти благодаря латыни – общему языку культуры и повседневного общения на ее огромных территориях. Аль-Малик сделал то же самое с арабским языком – он превратил его в универсальный язык халифата, единый язык записи и делопроизводства. Арабский язык стал таким же lingua franca, как латынь и греческий. В итоге он оказался полезным не только для чиновников, но и для ученых. В Средние века арабские ученые скомпилировали, перевели и сохранили сотни тысяч разнообразных античных текстов. Арабоязычный мусульманский мир стал преемником греческого и латинского мира и самым продвинутым в интеллектуальном и научном отношении обществом Запада. Однако этого не случилось бы, если бы аль-Малик в 690-х гг. не заставил чиновников Омейядского халифата заговорить на арабском.

Но это еще не все. Арабский язык был не просто инструментом бюрократии и науки. В отличие, например, от латыни арабский был языком, на котором говорил сам Бог. Коран был ниспослан Мухаммеду на арабском языке и записан на нем же. Первыми мусульманами были арабы, говорившие (само собой) на арабском языке. Призыв к молитве (азан), который раздавался в мечетях с тех пор, как его впервые пропели в Каабе, когда Мухаммед захватил Мекку в 630 г., также звучал на мелодичном арабском языке. Ислам невозможно представить без языка его первых последователей, и когда этот язык стал обязательным в жизни всех, кто хотел взаимодействовать с государством, вслед за ним пришла вера. С начала VIII в. на землях, принадлежавших мусульманам, вслед за внедрением арабского языка происходило постепенное обращение в ислам. Этот сдвиг даже в XXI в. можно увидеть, почувствовать и услышать почти во всех уголках бывшего средневекового халифата[268].