Симбионт (СИ)

— Видишь ли, племяшка, в чем дело — отношения взрослых куда сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Ммм, я пока просто не готов сообщить ей некоторые подробности о себе. Быть может, позже, когда сумею подобрать нужные слова, или если произойдет что — то экстраординарное. Ладно, не заморачивайся, я что — нибудь придумаю, а сейчас, марш в душ и на завтрак! — не могу отказать себе в удовольствии еще раз взлохматить ее шевелюру, блин, какой же кайф — волосы, на первый взгляд весьма жесткие и непослушные, на самом деле очень мягкие и шелковистые, а если учесть спортивную фигурку и милое личико — лет через пять мне придётся оглоблей гнать со двора ухажеров (и хрен его знает, какие там еще ухажеры будут и какую оглоблю для них готовить, как бы не адамантиевую…).

Так, проблемы подождут, а вот завтрак ждать не будет, а потому — вперед, на штурм кухни!

Профессор Чарльз Ксавьер. Вечер, плавно перетекающий в ночь.

Директор школы для одаренных детей никак не мог уснуть. В голове постоянно роились различные мысли, планы… сомнения. После того случая с Лэндоном, Чарльз попытался узнать все, что только возможно об этом «Назгуле», как он себя называет. Найденная информация не обнадеживала — появился неизвестно откуда, цели его тоже оставляют много вопросов — что ему нужно? Зачем он вмешался и какие дальнейшие планы у этого… существа? Его общий стиль, информация о прозвище, почерпнутая из книги некоего Толкина, да и аура ненависти ко всему живому, что он почувствовал вокруг него… ох, явно не положительный персонаж, с другой стороны — он спас Анну, без видимой на то причины. Просто пожалел? Ксавьер закатил глаза, угу пожалел — с такой то жаждой смерти — от этой самой смерти и спас… странно, очень странно, да и способности Назгула впечатляли — психическая и физическая мощь, полет, еще что — то, чем он походя вырубил Лэндона и возможность наделять способностями других. Если это не уровень Омега, то уж в список кандидатов на него он бы вошел точно. Страшный противник, без всяких скидок. Чарльз здраво оценивал свои силы — он был Альфой, сильной, но все — таки Альфой и шансы в открытом противостоянии у него могут быть только в том случае, если его противник толком не умеет использовать свои возможности, что… маловероятно.

Но все — таки зачем ему Шельма? Такие существа редко делают что — то просто так, возможно, он знает о ней что — то, чего не ведает сам Чарльз? Телепат смотрел эмоции девушки — хоть помешательство на Назгуле и прошло, но вот женский интерес и глубокая симпатия точно остались. Раньше похожие мысли у нее были в отношении Логана, но теперь приоритеты явно сместились. И вот что делать? Тонкое убеждение и направление эмоций результатов почти не дало — вместо горячего желания присоединиться к команде (а с новыми возможностями Анна вполне могла в нее войти, причем чуть ли не на место главной ударной силы) у нее возникли сомнения, в результате чего девушка попросила время на подумать. Тоже работа Назгула? А более мощное воздействие применять нельзя — Логан может что — то почувствовать, всё — таки Анна его воспитанница и мелкие изменения в поведении, в результате воздействия, он заметить способен, что может привести совсем уж к нежелательным последствиям.

Инвалид устало прикрыл глаза. Как все стало сложно, во времена его молодости было проще, или он просто устал? Его терзало чувство вины за, по сути, использование детей в качестве чуть ли не пушечного мяса — выбора просто не было, чтобы спасти тысячи мутантов по всему миру, несколько десятков должны взвалить на себя тяжкое бремя, нужно показать людям, что мутанты полезны — иначе нас просто уничтожат, жаль, что приходится использовать детей. Но альтернативы нет, слишком мало сейчас взрослых мутантов, да и все они уже давно нашли себе место в жизни и хорошо если просто ничем не интересуются, но ведь зачастую как раз они больше всего презирают простых людей, живя без оглядки на последствия, что, в свою очередь, не улучшает и так не слишком лестного отношения к мутантам. В то время как молодое поколение уже сейчас в десятки раз превосходит по численности стариков, а в будущем их станет ещё больше и если вырвавшуюся на свободу силу будет некому сдержать и контролировать, то последствия могут оказаться ужасными.

— Эх, Эрик, что же с нами стало? Как же до этого дошло? — грустно обратился старик в темноту ночи, где его лучший друг, скорее всего, опять замышлял очередную акцию устрашения.

Но не только профессору Ксавьеру не спалось этой ночью.

Фелиция Харди. Ночь.