Симбионты

— Послушайте, — сказал он. — Вы можете притащить сюда хоть туннельный микроскоп, хоть орбитальный телескоп «Хаббл». Для очистки совести все сойдет. Это меня не касается. Я знаю, чего может «девять плюс» и чего она не может, что она сделает и чего никогда не сделает. У нее два состояния: либо спит, либо работает. Убегать и прятаться я ее не учил!

Внутри танка бесформенная серая масса начала потихоньку бурлить.

«Девятая плюс» готовилась работать.

* * *

Мария, Даша и Принц сидели в бетонном ящике, кое-как подсвеченном мутной лампочкой под потолком. Заброшенная бытовка в дальнем углу подвала должна была производить на допрашиваемого сильное впечатление. Пыточная камера в глухом подземелье. Кричи — не кричи, помощи не дождешься. Ну прямо страшные застенки Лубянки. Или подвал гестапо, если тебе больше так нравится.

Но эти тинейджеры то ли не слышали никогда про «подвал Мюллера», то ли просто выросло ка- кое-то вконец офигевшее поколение — не боялись они, и все тут. Напротив, они вели себя так нагло, что начальник службы безопасности едва сдерживался. Он уже звонил Михалборисычу, прося разрешения пугануть негодяев всерьез, но тот запретил.

Главная добыча у меня, — сказал директор. — А этих… неуловимых мстителей мы вернем родителям целыми и невредимыми, понял? Без шума и пыли. Не форсируй допрос. Это просто глупые дети. Я с ними потом лично поговорю, и все будет хорошо.

Начальник службы безопасности тяжело вздохнул.

Он сам понимал, что форсировать допрос нельзя. Вот, допустим, эта кудрявая нахалка: девочка хорошая, только у нее нехороший папа. Мало ли чего ему в голову взбредет, если дочка нажалуется. А охрана, она только в боевиках любит драки и перестрелки. В реальной жизни охрана существует для того, чтобы никто пальцем никого не тронул. А вздумает тронуть — свою морду подставляй. Но это уже будет считаться проколом в работе.

Потому что главная задача службы безопасности — заранее предугадать и вовремя предотвратить любой инцидент. А сейчас охрана позорно облажалась, проворонив в институте четверых диверсантов. Начальник очень надеялся, что перед ним именно глупые дети, решившие поиграть в Джеймсов бондов. Но даже и при таком раскладе этика службы требовала от него положить на стол Михал- борисыча заявление об уходе.

Глупых детей очень хотелось выпороть. Они ломали карьеру начальника, и будь такая возможность, он сломал бы их самих за это. Девчонки ломаются в пару минут. А к парню можно вообще не прикасаться: он посмотрит на то, что собираются делать с девчонками — только собираются, — и сам все расскажет.

Но это было бы непрофессионально.

Тем временем глупые дети разыгрывали целый спектакль. Даша старательно притворялась дурочкой — у нее по этой части накопился богатый опыт, дома научилась. Мария всем объясняла, что с ними сделает ее отец, если она тут прольет хоть одну слезинку. Принц рассказывал про своего папу — африканского короля, у которого народ пускай небольшой, зато очень злобный. Это вылилось в бурное выяснение, чей папа круче. В какой-то момент едва не дошло до рукоприкладства, и Марию с Принцем еле растащили по углам.

Начальник службы безопасности слушал этот бред и тихо дурел. А потом себя поймал на том, что получает некоторое удовольствие. Он-то раньше знал, что по-настоящему долбанутый папаша только у блондинки. А оказывается, родители капитально больные и у этих двоих.

Иначе откуда берутся такие отвязанные дети?

Он даже немного расстроился, когда директор попросил его подняться. Зрелище тут, внизу, было отменное.

* * *

Леха сидел, развалясь в кресле, глядел на портрет своего дедушки и пытался изобразить на лице его фирменный ехидный прищур. Выходило, кажется, так себе: Михалборисыч не впечатлялся. Директор был спокоен, как удав, переваривающий кролика.

Он не задавал вопросов. Его будто бы ничего не интересовало. Он знал, чего хотел.

Доктор Зарецкий тоже выглядел уверенно: бродил по кабинету, улыбаясь и делая странные движения руками, словно втыкал что-то и выдергивал.

— Давай по-взрослому, Алексей, — сказал Михаил. — Предлагаю тебе сделку. Очень простую сделку. Ты зайдешь ненадолго в наш стационар, буквально на полчасика, а потом отправишься живой- здоровый на все четыре стороны. Никаких претензий, никаких последствий. Живи, как раньше жил. Захочешь поболтать, звони мне, заходи в гости. Только не просись обратно в Нанотех, ты уволен.

— А чего я сделал-то?! — очень по-школьному возмутился Леха.

Ты бегал, подумал Михаил, ты снова бегал. И ты снова глядишь так, как раньше. В тебе опять сидит пятая серия, и на этот раз я ее достану. Эта «пятерка» — прямо чудо какое-то, и она нужна мне, нужна.

— Хочешь, чтобы я нудно и долго описывал, как ты организовал шпионский заговор? Ты сам должен понимать, что продукция Нанотеха — это не просто «секрет фирмы», а часть федеральной программы. За промышленный шпионаж сейчас наказывают очень жестоко, но тут уже попахивает государственной изменой, мой юный друг.