Симилтронные пути (СИ)

-- Можешь обращаться ко мне на "ты". Я не настолько тебя и старше.

-- Точно? А то, знаешь ли, пластическая хирургия…

-- Что?!

-- Ничего, ничего.

-- То-то же. Ты здесь один?

-- А ты видишь кого-нибудь еще?

-- Э, нет. Я имела в виду.

-- Родители в Харькове. Были. Сейчас не знаю: похоже, сотовые операторы ушли в бессрочный отпуск. Я в Москву к бабушке в гости приехал. Вовремя, блин.

-- А… где бабушка?

-- Надеюсь, в лучшем мире.

-- Прости.

-- Да ладно, не ты же ее подстрелила, а патрульные. Так что нечего извиняться.

-- Ты так… спокоен.

-- Ой, кто бы говорил. Сама-то спокойная, как удав, в истерике не бьешься.

-- Может, уже устала биться?

-- Считай, что поверил. Спишем спокойствие на шок.

-- Тебе что, нисколько не страшно?

-- Хочешь, чтобы я порыдал на твоем плече? — Миша вопросительно приподнял брови. — Не думаю. Хотя смотреться это будет достаточно мило, как и вся наша с тобой беседа, абсурдная до хохота. Проще всего сесть и начать ныть о том, как все плохо. Только делу это не поможет. Да и оригинальности никакой. Должен же на этих глобальных похоронах хоть кто-то улыбаться.

Юля немного покопалась в рюкзачке и извлекла из него кусок сыра.

-- Будешь?

-- О, пища! Как раз то, что нужно голодному млекопитающему.

-- Тогда держи… млекопитающий.

Миша, нахмурившись, неприязненно окинул взглядом свои грязные руки, но сыр все же взял, откусил немного и принялся жевать.

-- Ты не будешь есть?

-- Нет, — Юля покачала головой. — Меня все еще мутит. Хотя не так, как вчера. Не хочу вызывать новый приступ рвоты.

-- Рвоты? Не отравлением ведь вызванной, так?

-- Мне откуда знать.

-- Может, ты в темноте уже начала светиться? Представляешь, как это классно должно смотреться со стороны?

-- Миша…

-- Ладно, ладно. Только не злись.

-- А ты почему один ночью по улицам ходишь? — Решила сменить тему Юля. — Там же, кроме "патрульных", еще толпы бандитов разгуливают.

-- Прямо-таки толпы? Да я и не хожу. Я здесь рядышком сидел. Снаружи меня никто не видел, это точно.

-- Чего же ты раньше не подошел?

-- Страшно же. Вдруг пошлешь куда подальше? Да еще и кирпичом дорогу укажешь.

-- Что, часто посылали?

-- Достаточно.

-- Вот и я поэтому здесь одна сижу.

-- Понятно, — Миша поглотил тщательно пережеванный кусочек сыра, а остальную часть аккуратно завернул в край футболки. — А огонь откуда?

Юля вытащила из кармана зажигалку.

-- Я курила раньше. Вот, пригодилось.

-- А еще говорят, вредная привычка. Как оказалось, очень даже полезная. Попробуй сейчас найти в городе хоть одну неразбитую зажигалку.

-- Ну да.

С громким треском ярко полыхнул костер, и Юля заметила, как что-то блеснуло у мальчика на шее. Приглядевшись, девушка рассмотрела в этом металлическом предмете маленький крестик.

-- К тебе священники не приставали?

-- Как же! Один за мной полквартала шел, все чепуху нес про Судный день, Второе Пришествие и прочую сверхъестественную муть. Так старался, что и не заметил, как "патрульные" из-за угла появились. Убежать он, само собой, не успел.

-- Значит, сам ты не верующий?

-- Ой, как ты догадалась? Нет. Это мне мама крестик подарила. Говорила, он оберегать будет. Только вряд ли кусочек серебра спасет меня от метеорита. Да и других людей талисманы тоже не спасут. Еще не придумали люди оберег от смерти.

Акт Третий.

Насыщенная бесчисленным количеством химических (в том числе, радиоактивных) элементов, выброшенных взрывами заводов и складов, атмосфера исторгла желто-зеленые кислотные дожди, отравляющие реки, моря и океаны, разъедающие металл и камни, уничтожающие растения и животных. Соприкасаясь с пламенем горящих городов, этот яд смертоносными парами распространялся вокруг на сотни километров. Мир окончательно сошел с ума вместе с немногочисленными выжившими в нем людьми, плавно теряющими человеческий облик.

Юля подбросила в костер несколько ножек от сломанных стульев и пару газетных листов. Миша почесал голову и критично осмотрел отросшие ногти на ногах, затем достал сыр и снова откусил немного, жмурясь от удовольствия.

-- А ты болтливый, я смотрю.

-- Не болтливый, а коммуникабельный. Это, между прочим, разные вещи.

-- Да ну?

-- Ну да.

Сквозь дыру в потолке начали просачиваться бледные лучи от полной луны. Красные шары стали еще больше, но света от них не было вовсе, хотя размеры их уже превышали лунные.

-- Юль, это, ложись спать, а я посторожу костер, буду в него стулья подбрасывать, газетки.

-- Ты сам не хочешь вздремнуть?

-- Нет, пока не хочу. Еще успею. Кроме того, я уже давно мечтал побывать костровым. Все никак не удавалось раньше — потерянное детство и все такое.

-- Ясно. Ну, тогда я, пожалуй, доверю эту ответственную миссию тебе, — девушка зевнула во весь рот и, расстелив несколько газет недалеко от костра, устроилась на боку. — Если что, разбудишь.

Какое-то время Юля просто лежала и смотрела на потрескивающие деревяшки костра, но скоро глаза сами собой начали закрываться. Последний взгляд, брошенный перед погружением в глубокий сон, запечатлел образ Миши, задумчиво уставившегося в огонь и теребящего маленький серебряный крестик.

Акт Четвертый.